Септум (СИ)

Следующие несколько дней я жаловался на этого парня всем и всюду. Кто по своей неосторожности интересовался, как мои дела, сразу же выслушивал о том, как мне не повезло наткнуться на подростка дикарской наружности. Кто-то слушал с равнодушной миной, кто-то удивлялся моим неожиданным жалобам, ведь я никогда не был нытиком, а кто-то и вовсе попросту не понимал суть проблемы и почему вообще меня так зацепил какой-то подросток.

— Да таких полно в городе. Чего ты взъелся на него? — лениво ковыряя ложкой цветные шарики мороженого в пиале, спрашивал друг, который как раз-таки относился к третьей категории слушателей моей проблемы.

— Ты не понимаешь… — в сотый раз вздыхал я.

— Да, ты прав, я совершенно не понимаю. Ну хотел малец свиснуть соджу, ну не дал ты ему это сделать. Ну и молодец. Конец истории. Конец, — повторил ещё раз для убедительности.

Однако эта его убедительность меня вовсе не убедила.

— Он ведь сказал, что умрёт из-за меня!

— Ой, ну это просто переходный возраст. Подростки склонны всё преувеличивать.

— А ещё он слышал, как я нелестно о нём отзывался…

— И что?

— Это было нетактично и даже подло.

— И что?

— Это могло ранить его чувства.

— И что?

— Он считает меня теперь плохим человеком.

— И что?

— Да чего ты заладил?!

— Послушай, Хосок… — он отодвинул недоеденное мороженое в сторону и с видом вселенской усталости подпёр рукой щёку. — Разве это первый пирсованный подросток, которого ты встретил?

— Нет.

— Разве ты когда-то считал подобных за адекватных людей, чтоб тебя даже волновало их мнение о тебе?

— Нет.

— А может… — он сощурился, пристально осматривая меня, — ты тоже решил к ним примкнуть, проколоть себе что-нибудь?

— Да нет же! — ударил я ладонью по столу так, что на меня обернулись все посетители кафе. — Ни за что!

— Вот и перестань ты о нём думать. Не было ничего примечательного ни в этой ситуации, ни в этом парне. Просто забудь.

***

Я в который раз просматривал заголовки новостных статей, когда дверь магазина хлопнула, и я по инерции сразу же поднял голову, чтобы взглянуть на посетителя. Взглянул и сразу напрягся. Парень с пепельными волосами неподвижно замер в углу магазина, рассматривая яркие упаковки чипсов. Прошло минуты две такого моего напряжения, а парень с места так и не сдвинулся.

— Тебе что-нибудь подсказать? — вспомнил я наконец о своих должностных обязанностях.

В ответ молчание.

— Эй, Септум, — не нашёл я более подходящего обращения. — Тебе помочь?

— Нет. Я просто дождь пережду и уйду, — бросил тот негромко и шмыгнул носом.

Я взглянул в окно — и действительно, лило там как из ведра. Видимо, я слишком увлёкся чтением, что даже не заметил столь резкой смены погоды.

— Не похоже, что он скоро закончится… — тихо протянул я. — Не стой там, у меня здесь есть лишний табурет, можешь присесть, — участливо предложил, убирая с вышеупомянутого табурета рюкзак.

Парень, на удивление, отказываться не стал, а сразу направился ко мне.

Мы сидели молча. Было слышно лишь монотонное дыхание обоих, и всей поверхностью тела ощущалась повисшая в воздухе неловкость. Я смотрел на срывающиеся с волос парня капли дождевой воды и на его тонкие длинные пальцы, теребящие кольцо в губе, а неловкость всё нарастала.

— Пирсинг целоваться не мешает? — брякнул я первое, что пришло в голову и максимально невозмутимо уставился на него, ожидая ответа.

— Без понятия, — холодно отозвался парень, даже головы в мою сторону не повернув. — Мне не с кем.

— А…

— Не вздумай предлагать свою кандидатуру, чтобы проверить.

— Да я и не собирался! — задохнулся я от возмущения. — Вот ещё! Можно подумать, большое удовольствие с железом целоваться! Я похож на извращенца?!

— Оскорблять других — твоё хобби? — голос парня прозвучал как-то глухо и утробно, словно он готов был броситься зверем на меня и, по меньшей мере, перегрызть горло.

— Что? — я аж замер с приоткрытым от удивления ртом. Меня впервые обвиняли в чём-то подобном. — Я никого не оскорбляю. Никогда.

— Значит, не повезло только мне? — он взглянул на меня косо из-под длинной чёлки. — Почему же?

— Я тебя вовсе не оскорблял.

— Если это неприятно слышать, значит, это и есть оскорбление. А мне как раз-таки было неприятно.

— Я просто высказал своё мнение. И всё.

— Дожили до того, что оскорбления выставляют за личное мнение, ага, — он фыркнул, презрительно скривив губы, и поднялся. — Пойду, дождь почти закончился. Бесят лицемеры, корчащие из себя непорочных святош. Такие как ты, — кивнул на меня. — Сойдёт за мнение?

========== №3 ==========

Я старался не думать об этом совершенно незнакомом мне парне, но чувство вины во мне продолжало нарастать в геометрической прогрессии.

— Я когда-нибудь оскорблял тебя? — сидя всё в том же кафе, поинтересовался я у друга прямо посредине разговора.

— А ты умеешь такое? — скептически осведомился он, помешивая в полупустой чашке кофе.

— Вот и я так думаю, — вздохнул с облегчением, обрадовавшись тому, что мои опасения были напрасны. — Не способен я на такое. Ну точно не способен!