Сэр Гибби

— Отчего ты, приятель, так громко свистишь?
Пастушонок спросил у скворца.
Отчего ты спокойно в гнезде не сидишь,
А поёшь да поёшь без конца?
— Я пою и пою, чтоб на песню мою
Из земли выползали на свет
Светлячки, червячки, полевые жучки,
Чтоб попасться ко мне на обед.
И он снова защёлкал, запрыгал, запел.
Клюнет раз, клюнет два — и опять!
Будто только и есть у проказника дел,
Что весь день на лугу распевать.
— Нет, приятель, жучки здесь совсем ни при чём,
Не для них ты так славно свистал!
— Что ж, — ответил скворец, — червячок червячком,
Но, пожалуй, ты правду сказал.
И он снова защёлкал, запрыгал, запел.
Клюнет раз, клюнет два — и опять!
Будто только и есть у проказника дел,
Что весь день на лугу распевать.
— Так чего ж ты поёшь? Чтобы развеять тоску?
Чтоб глядеть веселей и смелей?
— Чтобы малые детки в гнезде на суку
Из яиц вылуплялись скорей.
И он снова защёлкал, запрыгал, запел.
Клюнет раз, клюнет два — и опять!
Будто только и есть у проказника дел,
Что весь день на лугу распевать.
— Тут, приятель, не надобны песни твои.
Всё свершится в назначенный срок!
— Ну тогда, чтобы мёртвых поднять из земли,
Отомкнуть преисподней замок.
И он снова защёлкал, запрыгал, запел.
Клюнет раз, клюнет два — и опять!
Будто только и есть у проказника дел,
Что весь день на лугу распевать.
— Нет, приятель, для этого песня нужна
Не чета твоим трелям простым,
Чтобы Смерти засовы разбила она
И дорогу открыла живым.
И он снова защёлкал, запрыгал, запел.
Клюнет раз, клюнет два — и опять!
Будто только и есть у проказника дел,
Что весь день на лугу распевать.
— Всё ж поёшь ты так славно, что слушать тебя
Я готов до вечерней зари,
Лучше свиста ветров и журчанья ручья
Немудрёные песни твои.
И он снова защёлкал, запрыгал, запел.
Клюнет раз, клюнет два — и опять!
Будто только и есть у проказника дел,
Что весь день на лугу распевать.
— Только больше тебя не спрошу ни о чём,
Больно ты на придумку хорош!
Даже думать боюсь, что ты снова в ответ
На расспросы мои пропоёшь!
И он снова защёлкал, запрыгал, запел.
Клюнет раз, клюнет два — и опять!
Будто только и есть у проказника дел,
Что весь день на лугу распевать.
— Что ж, не хочешь — не надо, — скворец просвистал, —
Только правда, приятель, смотри,
Ты и впрямь подивился бы, если б узнал,
Сокровенные мысли мои!
И он снова защёлкал, запрыгал, запел.
Клюнет раз, клюнет два — и опять!
Будто только и есть у проказника дел,
Что весь день на лугу распевать.