Сэр Гибби

Всю ночь Ангус не смыкал глаз, снова и снова всматриваясь в темноту, но не видел ничего, кроме трёх огоньков, светившихся над водой. Один из них, как он полагал, горел на ферме. Два других огонька погасли, растворились, но только с наступлением рассвета. Наутро егерь увидел, что Глашберн вместе с Лорри хозяйничают у него в саду. Он прекрасно знал, что дом его отстроен прочно и надёжно и вполне выдержит даже добрую осаду; а вода, может быть, больше и не поднимется. Однако после завтрака оказалось, что своевольные потоки окружили дом и спереди, и сзади. Ничто так хорошо не выявляет все неровности деревенского ландшафта, его впадины и возвышения, как наводнение. Ещё несколько минут, и обитатели домика оказались отрезанными от всей остальной земли. Около чёрного хода бушевал Глашберн, а возле передней двери плескался Лорри. Увидев, что вода заливает пороги с обеих сторон, Ангус немедленно приказал жене, детям и гостье бежать наверх. В доме был большой чердак со слуховым окошком, на котором они, собственно, и спали. Сам Ангус какое — то время оставался внизу, в той части дома, где хранились его ружья и рыболовное снаряжение, подготавливая свои сети для того, чтобы ловить рыбу, которая непременно останется в неглубоких впадинах, когда вода немного спадёт. Он отправился со своей работой на чердак только тогда, когда обнаружил, что вода заливает ему сапоги.

Наверху было жарко, и окно было распахнуто настежь. Возле него стояла сама миссис МакФольп и смотрела на творившееся внизу несчастье. У неё на руках сидел младший сынишка, капризный и болезненный мальчуган. Он, в свою очередь, держал крохотного щенка терьера, которого егерь берёг, как зеницу ока. Вдруг, повинуясь какой — то упрямой прихоти, малыш швырнул щенка в открытое окно. Тот кубарем покатился по наклонной крыше и, не удержавшись на своих четырёх лапах, скатился с неё и плюхнулся прямо в воду.

— Ах! Щенок в воду свалился! — в ужасе воскликнула миссис МакФольп.

Со страшным проклятием Ангус отшвырнул от себя сети, потому что ещё раньше строго — настрого приказывал, чтобы ни один из детей не смел прикасаться к драгоценному щенку. Он выпрыгнул в окно и зашагал по крыше. Оттуда он ещё, пожалуй, и мог бы достать упавшего кутёнка, потому что вода уже поднялась совсем высоко, но того уже отнесло от крыши на несколько ярдов. Вконец рассвирепевший Ангус, который был неплохим пловцом, мигом стащил с себя куртку и кинулся вслед за ним. К великому восторгу младшего сына, он поймал щенка, зубами взял его за шкирку и развернулся, чтобы плыть обратно к дому. Но тут прямо ему в лицо неожиданно сунулся колючий куст, свалившийся в воду с холма, и пока ошеломлённый Ангус пытался от него отцепиться, его отнесло в сторону и швырнуло на край течения, которое моментально потащило его за собой. Ангус выпустил щенка и, что есть мочи загребая руками, попытался выбраться из водоворота, чтобы вернуться к дому, но вскоре увидел, что всех его сил хватит лишь на то, чтобы удержаться на поверхности, и понял, что пропал. Жена его пронзительно закричала. Со склона холма Гибби услышал её вопль и поспешил на помощь.

Когда Ангуса отнесло ярдов на сто от дома, вода швырнула его прямо на большой ствол старой бузины, торчавший над ручьём. Он вскарабкался на середину ствола и в изнеможении прижался к нему, дрожа от холода и страха. Ветви трещали и ломались от каждого его движения, вода неутомимо подтачивала корни, а ветер неистово хлестал его тело, как будто пытаясь снова сбить его вниз. В отчаянном ужасе он смотрел, как мимо него, словно осадные тараны, проносятся огромные деревья, за которыми стояла вся сила и мощь бурного, неудержимого потока. Стоило одному из них чуть отклониться от своего курса и ударить по старому бузинному стволу, и тот вслед за ним понесётся в кипящую пучину.

Браконьеров Ангус не боялся и больно с ними не церемонился, но спокойно выдержать неминуемое приближение медленной, мучительной смерти, которой он никак не мог противостоять, было ему не под силу. На свете много храбрецов, смелых лишь потому, что у них не хватает ни совести, ни ума, чтобы осознать свою трусость. Ангус, правда, ещё не был таким, и теперь между ветвями бузины проглядывало его бледное лицо, искажённое паническим страхом. Однако всматриваясь в поверхность ручья, Гибби не сразу его увидел и поэтому бросился в воду и поплыл ко входу в дом, чтобы посмотреть, что же там стряслось. Там в окне он увидел обезумевшую от страха жену егеря, которая жестами указала ему на тонущего мужа.