Сэр Гибби

Утром на его лице появилось выражение необычайной решительности. Посреди многих мыслей, роившихся в его голове, перед ним встал вопрос: что он будет делать с деньгами, когда их получит? Что он, прежде всего, сможет сделать для Роберта, Джанет и всей своей семьи? И, конечно же, первой ему в голову пришла мысль, вполне естественная для любого молодого шотландца: он даст Доналу денег, чтобы тот учился в колледже, как Фергюс Дафф. По этому поводу у него не было никаких сомнений. Что можно придумать для всех остальных, это ещё вопрос, но тут всё было решено бесповоротно. Разве он не слышал от Донала десятки раз, что тот готов всю жизнь оставаться пастухом, если только прежде ему позволят закончить колледж?

Тут Гибби начал размышлять о том, как долго ему придётся ждать совершеннолетия и сколько всего может произойти за это время. А вдруг Донал уже женится, и у него появятся ребятишки? Он же не сможет оставить жену и детей, чтобы ехать учиться! А нельзя ли устроить так, чтобы Донал отправился в колледж уже сейчас? На дворе стоял конец октября, занятия начинались в ноябре. Может, какой — нибудь другой богач одолжит ему денег, а потом, получив своё наследство, Гибби, сполна отдаст ему долг со всеми причитающимися процентами? Перед тем, как идти спать, Гибби взял грифельную дощечку и написал на ней следующее:

«Дарагой мистер Склейтер! если вы вазьмёте Донала и пашлёте ево в колидж я паеду с вами как толька вы захатите. Если нет тагда я убигу».

Когда утром мистер Склейтер, ночевавший у егеря, снова появился в домике старого пастуха, горя нетерпением поскорее закончить своё дело и отправиться в путь, Гибби немедленно подал ему дощечку и внимательно наблюдал за ним, пока тот читал написанное. Мистер Склейтер был благоразумным человеком и всегда старался думать наперёд. Поэтому он нарочито медленно читал ясное, хотя и неграмотное послание Гибби. Перед тем, как ответить, он попытался представить себе, что скажет миссис Склейтер, если он предложит взять к себе в дом сразу двух необразованных дикарей. И потом, присутствие Донала сильно помешает им поскорее сделать из Гибби настоящего джентльмена. Он не смог сразу ответить себе на этот вопрос и потому поднял глаза от дощечки, непроизвольно покачивая головой. В то же самое мгновение Гибби выскочил из дома. Мистер Склейтер, осознав допущенную ошибку, поспешил было за ним, но того уже и след простыл. Беспомощно вернувшись, расстроенный священник протянул дощечку Джанет, которая с печальным, но покорным лицом пекла лепёшки. Она обтёрла с ладоней остатки овсяного теста, взяла дощечку и с улыбкой прочитала её.

— Не нужно думать, что Гибби — это молодой жеребёнок, которого Вам нужно объездить, мистер Склейтер, — сказала она. — А то Вам туго придётся. Он ещё и сам — то в себя не вошёл, так что тут его особо не ухватишь. Он знает, что ему нужно, и своего добьётся, вот увидите. Что же до Донала, то он мой сын, собственный, и про него я ничего не скажу. Да Вы садитесь, сэр, сегодня Гибби всё равно уже не появится.

— Неужели его никак нельзя поймать? — вопросил мистер Склейтер, приходя в отчаяние от мысли об ещё одном безнадёжно потерянном дне.

— Ну, я могу Вам показать, где он, да только что с того толку? Будь у Вас с собой хоть все поверенные Эдинбурга, на Глашгаре Вам Гибби всё равно не достать.

— Но я уверен, что Вы вполне могли бы его уговорить, миссис Грант. Стоит вам только позвать, и он сразу же прибежит!

— А к чему мне его уговаривать? На доброе дело Гибби никакие уговоры не нужны. А что до его просьбы, так они с Доналом как братья, и негоже мне вмешиваться, если один из них хочет что — то сделать для другого. Что в этом неразумного?

— А что он за паренёк, Ваш сын? Мальчик, видно, очень его любит.

— Ему ничего не надо, только бы книжки читать, с того самого дня, как я его буквы складывать научила, — ответила Джанет. — Да он, поди, и сам придёт вечером, чтобы напоследок повидаться с Гибби, так что сами увидите.

Мистеру Склейтеру понадобилось совсем немного времени и расспросов, чтобы убедиться в том, что Донал готов учиться в колледже. Правда, боюсь, недалеко то время, когда юноши вроде Донала уже не смогут беспрепятственно заходить в университетские дворы. Как неразумны и недальновидны те, что ратуют за то, чтобы в этих стенах оставалась лишь небольшая кучка гениальных умов, не желая, чтобы источники знаний свободно изливались к беднякам, которые по сей день остаются силой и мощью любой страны! Лучше допустить многих на благородный путь учения, чем во всей стране иметь лишь несколько учёных умников, пусть они даже (если такое вообще возможно) достигли высочайшей цели и вершины всех познаний. Однако когда речь зашла о том, чтобы Донал поселился вместе с Гибби в доме у мистера Склейтера, Джанет (к величайшему облегчению священника) сразу воспротивилась:

— Нет, нет, сэр, — сказала она. — Так он, глядишь, приучится к роскоши, а бедняку это не пристало.

— Там ему было бы надёжнее, — вскользь заметил мистер Склейтер.