Сэр Найджел. Белый отряд

— Увы! Сие мне неизвестно. Я оставил комнату не долее чем на время, за которое можно прочесть «Богородицу», а когда вернулся, сундучок лежал на столе выпотрошенный.

— И ты никого не подозреваешь?

— Вот разве что конюха. Он поступил ко мне на службу неделю назад. А теперь куда-то пропал, и я послал погоню по Удиморской дороге и в Рай разыскать его. Клянусь святым Леонардом, они его схватят! Такие волосы и на полет стрелы видны.

— Рыжие? — быстро осведомился Чандос. — Огненные, как у лисы? А сам он маленький, рябой и очень быстрый?

— Точь-в-точь.

Чандос сердито погрозил кому-то кулаком и быстро спустился по лестнице.

— Опять Пьер Рыжий Хорек! — сказал он. — Я его знавал еще во Франции, где он один причинил нам больше вреда, чем целый отряд жандармов! По-английски говорит не хуже, чем по-французски, а дерзость и хитрость его таковы, что от него нет никаких тайн. Во всей Франции не сыскать человека опаснее. Хоть он из знатного рода с гербом, но стал лазутчиком: больше опасностей, а значит и чести.

— Милорд! — пропыхтел мэр, еле успевая за широко шагающим рыцарем. — Я знаю, ты меня предупреждал, чтобы я берег эти бумаги как зеницу ока, но что в них такого секретного? Просто распоряжения, какие припасы послать следом за вами в Кале…

— И этого мало? — нетерпеливо перебил Чандос. — Или ты не понимаешь, любезнейший глупец Уинтерсол, что французы прослышали о наших приготовлениях и послали Рыжего Хорька, как уже много раз его посылали, разведать, куда это мы собрались? Теперь он знает, что припасы отправляются в Кале, и французы в тамошнем краю будут предупреждены, а план короля потерпит неудачу.

— А! Так он будет удирать морем? Ну, его можно нагнать. Еще и часа не прошло.

— Судно могло ждать его в Рае или в Хите, но вероятнее, он отправится прямо отсюда. Вон поглядите! Бьюсь об заклад, на палубе там Рыжий Хорек собственной персоной!

Чандос остановился перед «Вересковым цветком» и указал на внешнюю гавань в двух милях от них за зеленой равниной, соединенную каналом с внутренней гаванью у подножия холма, на котором стоял город. Там, между рогами двух коротких изогнутых волноломов, небольшой парусник пританцовывал на волнах под крепким южным бризом, направляясь в пролив.

— Он не из Уинчелси! — заявил мэр. — Наши покороче и поуже.

— Лошадей! — крикнул Чандос. — Ну-ка, Найджел, разберемся в этом деле получше.

У ворот «Верескового цветка» пели, орали, дружески боролись конюхи, лучники и жандармы, но одного вида высокой худой фигуры Чандоса было достаточно, чтобы они мгновенно занялись своими обязанностями; несколько минут спустя Чандос с Найджелом уже направили коней к крутому спуску с холма и во весь карьер понеслись через поросшую осокой равнину к внешней гавани. Там стоял десяток судов, готовых отплыть в Бордо или в Ла-Рошель, и пристань кишела матросами, грузчиками и горожанами, сновавшими среди винных бочонков и тюков шерсти.

— Кто тут начальник? — крикнул Чандос, спрыгивая с коня.

— Бэддинг! Где Кок Бэддинг? Бэддинг начальник! — ответил хор голосов.

Мгновение спустя сквозь толпу протолкался плотный смуглый человек с бычьей шеей и грудью колесом. Одет он был в бурую рубаху из грубой шерсти и такие же штаны. Черные курчавые волосы стягивал атласный платок. Рукава он закатал по плечи, и его загорелые, вымазанные в жире и дегте руки походили на два толстых корявых сука на дубовом пне. Суровое смуглое лицо, рассеченное от виска до подбородка белесым бугристым шрамом от плохо зажившей раны, угрюмо хмурилось.

— Э-эй, благородные господа, и что вам не терпится? — сердито пробурчал он глубоким басом. — Или вы не видите, что мы выводим «Розу Гиени» на глубину перед отливом? Нашли время допекать нас! Ваше добро будет погружено в свой час, это я вам обещаю. Поезжайте назад в город и забавляйтесь там как сможете, а меня и моих товарищей оставьте заниматься своим делом.

— Так это же благородный Чандос! — крикнул кто-то. — Это добрый сэр Джон!

Разгневанный начальник порта мгновенно расплылся в улыбке:

— Промашка вышла, сэр Джон! Вы уж простите меня за грубую речь, да только нам в портах житья нет от знатных молокососов! Отрывают нас от дела и еще винят, отчего это мы не меняем отлив на прилив или южный ветер на северный. Так чем я могу вам услужить?

— Вон тот парусник, — сказал Чандос, указывая на прыгающий вдали по волнам белый треугольник. — Откуда он и куда направляется?

Кок Бэддинг приставил крепкую ладонь к зорким глазам.

— Так он только-только отчалил, — сказал он. — «Ла Пусель» привез вино из Гаскони, а назад везет бочарную клепку.

— Скажи, а перед самым отплытием на него никто не сел?

— Не могу сказать. Я никого не видел.

— А я видел! — крикнул моряк из толпы. — Стою я на краю пристани и чуть в воду не полетел, так он меня оттолкнул. Рыжий такой, щуплый и дышал, будто от города всю дорогу бегом бежал. Я ему и тумака толком не отвесил, как он прыгнул на борт, а они сразу отдали концы и повернули в море.

Чандос коротко объяснил Бэддингу суть дела, а толпа с жадностью ловила каждое слово.