Сэр, простите, ещё кое-что...(СИ)

Гарри, побелев от ужаса, смотрел, как его отец продолжает идти навстречу смерти, всё так же спокойно и уверенно раскинув руки. Дошел почти вплотную и встал напротив так, что дуло прямо-таки уперлось ему в грудь. И так же спокойно смотрел в глаза. Твердо и проницательно, с пониманием всех последствий, смотрел Коломбо в безумные глаза убийцы. Ты можешь стрелять, сынок, но я при этом умру первым, потому что мой долг не позволяет оставить без защиты тех, кто остался за моей спиной. А за спиной Коломбо были дети.

Медленно придвинув правую руку, Фрэнк осторожно возложил ладонь на вороненный ствол, и мягко, аккуратно забрал смертоносное оружие. Тут же в оцепенелую тишину ворвалось море звуков и красок: лай и вой сирен полицейских машин, забегали по стенам рыже-красные огни скорых карет… И загомонили растерянные люди.

Покупку холодильника пришлось отложить на потом. Потрясенный подвигом отважного полицейского, народ ещё долго потом обсуждал его невероятный поступок: шутка ли, голыми руками обезоружить бешеного маньяка… И только дети знали, чего это стоило их отцу. Миссис Коломбо полчаса отпаивала бледного Фрэнка, который не мог удержать стакан с успокоительным в своих дрожащих руках. Потому что мало понимать психологию преступника и знать, какими методами противостоять ему, надо ещё иметь и недюжинную храбрость, чтоб пройти к нему вплотную и забрать пистолет из нервной руки, просто зная, что парень — не убийца. В данном случае это был наркоман, и наркоман непредсказуемый. Но Коломбо тоже был не просто полицейским в тот момент — он защищал своих детей.

====== ~ 11 ~ Один очень длинный день ======

Через два года дорожная морока, слава богу, закончилась. Гарри исполнилось семь лет, и он перестал со скуки пересчитывать опостылевшие улицы: Александер-стрит, Милфорд-стрит, Лексингтон-драйв, Миртл-стрит, Калифорния-авеню, потом с Сейлем-стрит до Уилсон-авеню мимо Бродвея до Айви-стрит вплоть до начала Южной Пасифик-авеню, что означало, что северный Глендейл остался позади… Затем, миновав Хоторн-стрит и Гарвард, старый Пежо косолапил до самого конца — до Вайн-стрит мимо Ок-стрит за Колорадо и Элк-авеню. Потому что чертова школа Томаса Эдисона стояла именно там, на пересечении Вайн-стрит и Южной Пасифик-авеню.

И если у нас, у автора и у читателей, свело челюсти и зачесались глаза от бесчисленных авеню и стритов, то давайте простим и поймем, как несладко приходилось Гарри, который эти охреневшие улицы пересчитывал аж два года подряд по пути в школу!.. Теперь, когда его перевели из «детсада» в нормальную начальную среднеобразовательную школу на самой Доран-стрит, у Гарри словно крылышки за спиной выросли, так счастлив он был избавиться наконец-то от малышовой группы пяти-шестилеток. О том, что он сам малыш, Гарри предпочитал не думать.

Его старшие братья, правда, тоже на месте не стояли, а на те же два года унеслись вперед и были переведены в среднюю школу, так что, увы и ах, Гарри никак не мог их догнать. Но, господи ты боже мой, как же это оказалось здорово: сесть в желтенький автобус и поехать на занятия самостоятельно!

Просыпаясь, Гарри козликом скакал в ванную — умываться и чистить зубы. Потом так же по-козлячьи возвращался в комнату, где неспешно переодевал пижамку, сменяя её на повсеместную и повседневную одежку, состоящую из штанов с майкой-ковбойкой, надевал на ноги сандалии и, собрав школьный рюкзачок, развеселым архарчиком прыгал вниз по лестнице на первый этаж.

Бросив заплечный мешок с учебниками в прихожей, Гарри припрыгал на кухню и, звонко поздоровавшись с родителями, сел на стул. Мама тут же поставила перед ним тарелку с мягкими вафлями, щедро политыми кленовым сиропом, и высокий стакан молока. Майя, бывшая некогда тарахтелкой, сейчас упоительно и молча о чем-то мечтала, ковыряясь в чашке с хлопьями. Мелкая Мирабель, которой исполнилось четыре года, казалось, сменила Майку на посту — тараторила без умолку, не забывая размазывать по тарелке овощное пюре. Патрик и Сэм, сильно вытянувшиеся к своим двенадцати-тринадцати, лениво грызли гренки вприкуску к полоскам жареного бекона, тишком посылая обглоданные корочки под стол, где их благодарно и бесшумно принимал бассет по кличке Пёс, переправляя контрабандные кусочки по назначению — в желудок.

Фрэнк завтракал быстро и энергично, следя за тем, чтобы никто не остался голодным, и то и дело подкладывал в тарелки детям добавки того-сего. Ловко орудуя ножом и вилкой, он отрезал куски яичницы, переправив в рот, аппетитно жевал и во время этого процесса докладывал Гарри вафли, старшим подкидывал бекон, дочкам по краюшке хлеба, чтоб витающая в облаках мечтательница и болтушка точно получили свои порции углеводов… а то он их не знает, ага.

Мама сновала по кухне с телефонной трубкой на плече, не в силах оторваться от сплетен со своей закадычной подружкой. Разговаривая по телефону и ухитряясь никого не опутать проводом, она мимоходом подбирала опустевшие тарелки и чашки-стаканы, окунала в мойку и принималась мыть, при этом бдительно следя за семьей — надо ли чего кому…