Серафим

Да, храм мой любимый! Да, ты – Рай! Эдем ты сладкий, душистый, первозданный, желанный, потерянный, вечный! Мы тебя потеряли когда-то – и вот всю жизнь возвращаемся к тебе! Строим тебя, возводим, возделываем, расписываем, молимся в тебе, собираем с деревьев твоих золотые плоды Сада твоего! Райская красота твоя! Запах и Солнце Райского Сада! Се, человек вступает во храм – это он вернулся в Эдем!
И целуем мы, Эдем, землю твою. И вкушаем мы, Эдем, яблоки твои и виноград твой, мандарины твои и инжир твой! Рай, Рай наш, ты только живи, не умирай! Храм, храм мой, как чудесно, что ты, ты один, у людей в их безмерном одиночестве есть на свете… Каждый родится в одиночестве и умрет в одиночестве. Но ты, мой земной Рай, ты – обещанье, что – нет, не один я на свете… Рай мой примет в золотые кущи меня…
Пахло березовыми почками, берестой пахло. Березовым соком.
Девочки пели в Раю.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ СТЕНА ХРАМА. ПАСХАЛЬНАЯ ФРЕСКА

Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, единому безгрешному. Кресту Твоему покланяемся, Христе, и святое Воскресение Твое поем и славим: Ты бо еси Бог наш, разве Тебе иного не знаем, имя Твое именуем. Приидите вси вернии, поклонимся Святому Христову Воскресению: се бо прииде крестом радость всему миру, всегда благословяще Господа, поем Воскресение Его: распятие бо претерпев, смертию смерть разруши.

Ледоход шел по Волге с шумом, льдины налезали друг на друга, льдины топорщились, как шерсть на жесткой шкуре старого волка. Апрель взломал крепкий лед, и теперь пришла смерть ему.
Реки вскрылись. Потрескался и сколами по теченью двинулся лед на Суре.
Раскололся, зашуршал, веселясь, лед на Ветлуге.
На Пьяне лед почернел от Солнца и подался, расцвел полыньями.
А по Волге – уже торжественно, шумно шел, вольно плыл, и синими рыбами сверкали под Солнцем огромные льдины!
Рыбы Золотые по Волге плывут. Плавники алые над водою торчат. Рыбы ловят весенний воздух ртом, топырят золотые хвосты. Золотые зеркала чешуи синее, грозно-веселое небо отражают. Искры брызгают от чешуи – в торосы! В лед седой и старый!
Старость, смерть тебе пришла! Теперь – юности праздник!
Звери по весенним, зеленым берегам в веселии идут! Ревут и трубят! Бога Воскресшего славят!
Люди по берегам танцуют! Ледоход провожают! Под Солнцем идут золотейшим, под золотой, брызжущей золотым маслом небесной Сковородкой – бредут по берегам: со свечами среди бела дня, с огнями, с лучинами, с факелами, с керосиновыми лампами, с лампадами в голых, от радости дрожащих руках! Идут-бредут, пританцовывают, песни поют-голосят!
Царь Давид на льдине посреди реки, в короне тяжелой, золотой – с арфой сидит! Борода его седая, а в ней золотые нити, вьется на речном холодном ветру! Царь Давид песню звонкую поет. Далеко его слышно!
Поет он: