Серафим и его братва

Суровый взгляд Лысого оборвал Эммануэль на полуслове. Она безнадежно махнула рукой и замолчала.

- Хочешь съесть Антуана? - спросил вдруг Лысый, словно угощал шоколадным батончиком.

- О нет! - встрепенулась Эммануэль. - Не имею ни малейшего желания есть Антуана. Тем более что я только из ресторана.

- Сытенькая, да?

- Очень даже сытенькая, мать твою.

- Ну и чем же сегодня кормили в твоём ресторане?

- Чем кормили, тем кормили, - буркнула Эммануэль. - Я в чужие тарелки не заглядываю.

- Гордая, да? - усмехнулся Лысый. - А я вот не гордый, я заглядываю. - Он сунул нос в ёмкость с Антуаном и с наслаждением принюхался: - Какая красота! Напрасно отказываешься. Попробуй!

- Нет-нет-нет! - Эммануэль энергично замахала руками. - Ни за что. И вообще я вегетарианка.

- А я нормальный. Я че, зря старался? - Лысый обошел блюдо вокруг, не сводя с Антуана взгляда истинного гурмана. - Че ты меня обижаешь, мать? Ну нет так нет, я пока не заставляю. Обидно, конечно, но чё делать? Ответь мне тогда, пожалуйста, на два вопроса.

- Какие ещё вопросы?

- Кто заказал приготовить Кувалду?

- Это первый вопрос?

- Это первый вопрос, - кивнул Лысый. Погуляв по кругу, он вновь развалился в кресле, вновь водрузил обутые кегли на стол и стал ждать ответа.

- А что мне будет, если я не отвечу на первый вопрос? - после краткого размышления спросила Эммануэль.

- Тебе будет очень вкусно, - пообешал Лысый. - Я приготовлю тебе пельмень прямо с тыквы твоего бой-френда. - Мизинец авторитета указал на несчастного Антуана, над ухом которого нависла реальная угроза.

- Мать твою! - выругалась Эммануэль.

- Извини, но, по-моему, ты пока недооцениваешь мой кулинарный талант. Наверно, лучше один раз попробовать, чем сто раз увидеть.

- Я отвечу на первый вопрос, - сдалась Эммануэль.

- Спасибо,- растаял Лысый, положив руку на сердце. - Большое человеческое спасибо.

- Твоего Кувалду подъели сто семьдесят три персоны.

- Мать, мне насрать, сколько персон ели Кувалду. Чё ты мне веником прикидываешься? Я чё, фраер, чтоб ты меня за рог держала? Я повторяю вопрос: кто тебе заказал приготовить Кувалду?

- Кто ел, тот и заказал, - упрямо проворчала Эммануэль, продолжая косить под глупую корову.

- Ты, похоже, не вкурила, падла. - Начиная терять терпение, Лысый поднялся с кресла времён императрицы Екатерины и подошёл к загодя приготовленной плите. - Надеюсь, тебе не надо объяснять, что во внимание принимаются только правильные ответы?

Эммануэль промолчала.

Лысый снял деловой пиджак, закатал рукава рубахи и щелкнул пальцами. Словно по команде, один из присутствующих бандитов вложил в руку авторитета разделочный кухонный нож, второй развел на плите огонь, третий поставил сковородку, а четвертый налил в нее растительное масло.

Эммануэль беспомощно огляделась. Рассредоточенные по Зеркальной галерее вооруженные люди производили впечатление отморозков в самом глумном значении этого слова, готовых исполнить любую команду работодателя, какой бы низменной и дикой она ни показалась. Шансы у Эммануэль были мизерные - уповать на милосердие Василия Бляхи считалось в мире криминала делом малоперспективным.

Тем временем, играя в воздухе лезвием кухонного ножа, Лысый входил в кулинарный азарт.

- Пельмени по-африкански? - размышлял он, приближаясь к блюду с Антуаном. - Или по-итальянски? Может, по-чикагски? А, в жопу по-чикагски - чернозадых не цепляет. Давай-ка, мать, по-нашему! Что может быть круче старых добрых новорусских пельмешек?! Хо-хо-хо-хо!

Кухонный нож в руке бандита взметнулся вверх и…

- Лысый, мать твою!!! - заорала Эммануэль в последнюю долю секунды.

- А? - остановился Бляха.

Сверкающее в лучах ослепительного света Зеркальной галереи лезвие повисло в считаных сантиметрах от уха Антуана.

Эммануэль тяжело вздохнула.

- Патрон его заказал, - раскололась мать криминала. - Не трогай Антуана.

Лысый опустил нож на черную скатерть, погасил огонь на плите и похвалил:

- А ты не такой веник, каким иногда прикидываешься. Можешь ведь, когда припрет?

- Могу, батюшка, могу, застращал ты меня, на хрен…

- И вообще, я смотрю, ты реальная телка.

- Раз житуха такая, Лысый, чё поделаешь? Приходится.

- Большой Патрон? - переспросил Бляха.

- Большой Патрон, - подтвердила Эммануэль.

- Это похоже на правду.

- Слава богу…

- Спасибо за честный и искренний ответ, большое человеческое спасибо.

- Не за что, Лысый, абсолютно не за что.

- Ну, тогда продолжаем экзамен.

- Мать твою!

- А я предупреждал: в билете два вопроса. Сколько пельменей у Антуана?

- Это второй вопрос? - попыталась зацепиться за соломинку Эммануэль, ибо правильный ответ на столь простую задачу не грозил ей совершенно никакими последствиями.

- Нет, чернушка, - обломал ее Лысый. - Это так, дополнительный.

- Ну два.

- Вот и в билете два вопроса: два вопроса - два уха, одно мы с тобой уже спасли. Теперь давай сосредоточимся на втором: меня дьявольски интересует, где теперь Серафим.

- А я-то почем знаю? Поди гасит кого-нибудь или трахает, чё ему ещё остается?

- Идет пурга, что эта срань примостилась под твоей крышей.

- Идет так идет… Я-то тут при чем?

- Блин, пашет он на тебя или не пашет?!