Серафим Саровский

Свою лепту в мифологию о мощах внесли и Дивеевские монахини. Вот воспоминания матушки Серафимы (Булгаковой):

«У мощей гробовым стоял в течение многих лет иеромонах Маркеллин. Управляющий Тамбовской епархией Архиепископ Зиновий[145] находился в это время в Дивееве. Он вызвал о. Маркеллина и приказал ему взять мощи и скрыться с ними на Кавказе, но тот отказался, сказав, что он стоял столько лет у св. мощей, столько видел от них чудес, что он уверен, что и сейчас Преподобный сам не дастся.

За это о. Маркеллин был отставлен и на его место поставили иеромонаха Киприана.

Выгонять монахов было трудно. У них почти у всех были отдельные кельи с отдельными выходами и по несколько ключей. Сегодня выгонят монаха, а он завтра опять придёт и запрётся. Служба в церквах ещё шла. Наконец в понедельник Крестопоклонной недели приехало много начальства. Собрали всю святыню: Чудотворную икону Живоносного Источника; гроб-колоду, в которой лежал 70 лет в земле Батюшка Серафим; кипарисовый гроб, в котором находились мощи и другие святыни. Всё это сложили между так называемыми “Царскими покоями” и северным входом Успенского собора, устроили костёр и зажгли. Один послушник Борис сумел сфотографировать и приносил нам показать снимок этого костра. Мощи же Батюшки Серафима, т. е. косточки, как они были облачены в мантию и одежды, всё это свернули вместе и вложили в синий просфорный ящик. Ящик запечатали, а сами разделились на 4 партии, сели на несколько саней и поехали все в разные стороны, желая скрыть, куда они везут мощи. Ящик со св. мощами повезли на Арзамас через с. Онучино, где и остановились ночевать и кормить лошадей. Однако, как не хотели скрыть концы, но когда тройка со св. мощами въехала в с. Кременки, там на колокольне ударили в набат[146].

Мощи везли прямо в Москву. Там их принимала научная комиссия. К этой комиссии сумел присоединиться о. Владимир Богданов. Когда вскрыли ящик, то по свидетельству о. Владимира, мощей в нём не оказалось. Я слышала это от его духовных детей. Это же говорил и покойный Вл. [владыка] Афанасий, бывший после в ссылке вместе с о. Владимиром в Котласе. Говорили, что приехав на ночлег ящик со св. мощами запирали в амбаре, а ключи брали себе, но сами сильно выпивали[147].

После этого служба в Сарове прекратилась и монахи разошлись, кто куда. В те дни о. Маркеллин приходил к нам в корпус. Он не мог себе простить, что ослушался Владыку и доходил до нервного расстройства. В 1931—1932 годах он был арестован и послан в Алма-Ату. Пробыл там на пересыльном пункте Вел. Пост 1932 г. И в Великую субботу был отправлен этапом дальше, где вскоре же и скончался»¹⁴⁷.

Из этого свидетельства видно, что сотрудники ОГПУ добились своего, дезориентировав местное население, — две партии, на которые разделились чекисты, а не четыре, как рассказала мать Серафима, отправились одна на юг в сторону Краснослободска, далее до железнодорожной станции Ковылкино, другая на север — на Арзамас. Ковылкино и Арзамас — узловые железнодорожные станции, имеющие сообщение с Москвой, в период распутицы это самый надёжный способ перемещения ценного груза. В восточном направлении через саровские владения вообще дороги не было, на западном направлении глухие и огромные муромские леса, в которых надо было опасаться не крестьян, а настоящих бандитов. Поэтому отправились по наезженному тракту, один обоз с мощами отправился в сторону Краснослободска, второй — отвлекающий — на север в Арзамас (и стрельба красноармейцев в лесу была направлена на привлечение внимания населения, так же как и «откровение» коммуниста, сказавшего, что везут Серафима). И отвлекающий манёвр был выполнен до конца, то есть до прибытия «груза» в Москву, поэтому отец Владимир Богданов был свидетелем вскрытия пустого ящика. Настоящие мощи, предположительно, не привлекая внимания и без стрельбы, через Краснослободск и железнодорожную станцию Ковылкино доставили в Москву. В воспоминаниях матери Серафимы следует обратить внимание на поведение гробового иеромонаха Маркеллина, который «не мог себе простить... и доходил до нервного расстройства», что свидетельствует об изъятии настоящих мощей преподобного Серафима Саровского 5 апреля 1927 года. И кому об этом не знать, как не монаху, выполняющему послушание при его мощах.

Следует упомянуть ещё один, «Дивеевский», след «мощей»: «Одну из версий приводит в своём интервью архиепископ Русской церкви за рубежом Лазарь (Журбенко):