Серафима прекрасная

Ирочка быстро вскочила и как дернет скатерть… На пол полетели и тарелки, и фрукты, и бутылка дорогого вина.

– Официант, счет, пожалуйста! – крикнула она на прощание.

Гордо развернулась и также гордо ушла – красивой походкой, через весь зал, постукивая каблучками…

Прощай, Пал Палыч! Не больно-то много она и потеряла!

Пока Ира с любовником разбиралась, Сима вместе с другими женщинами кормила цыплят. Вдоль забора, заглядывая на птичье хозяйство, шел Ленчик-уголовник с приятелем.

Постарел Ленчик, попил вволю, бороденку себе отрастил, а как был сволочью, так и остался.

– Ишь жируют буржуи! – сплюнул он. – Вдвоем не справляются, холуев наняли.

– Так, Лень, людям тоже надо где-то работать, – вмешался его приятель.

– Вот ты работаешь?

– Не!

– А к ним бы пошел?

– Да ни за что! Они же душу вытрясут, заставят пахать с утра до ночи, хуже любого колхоза. А пространство-то малое, все на ладошке, тут и не сачканешь. На фиг надо на них работать!

– Вот ты человек правильный, – подвел итог Леня. – И я тоже. А эти… Поубивал бы буржуев! Ничего, потрясем мы их еще! И скоро!

Во дворе нового дома Симы отмечали новоселье. Дом получился небольшой, но уютный, рядом с фермой.

Народу на новоселье собралось немного: строители во главе с Василием Аркадьевичем, несколько человек, что работали у Симы в хозяйстве, они с Витей, ну и, конечно, учительница Мария Ивановна.

– Разрешите все-таки тост! За хозяйку нового дома, за Серафиму! – поднял бокал Василий Аркадьевич.

Витя кашлянул, Сима поднялась:

– Нас тут хозяев двое – я и муж. Наравне мы. И дом этот такой же его, как и мой. И сын у нас общий. И ферма. Так что если уж хотите выпить, Василий Аркадьевич, так за нас обоих. Только так. И никак иначе.

– Симочка, ну… Ну не обижайтесь! Я просто Виктора знаю меньше. Но уважаю так же, как и вас. Все кругом рушится, а вы строите. И я, как человек, чья профессия – строительство, не могу нарадоваться вам. За вас! – смутился архитектор.

Все чокаются, говорят добрые слова.

– Так, может, поцелуетесь? – спросила Мария Ивановна бывшую ученицу. – Сима, Витя, давайте, вставайте, за вас же!

Народ радостно подхватывает идею:

– Горько! Горько!

Сима поглядела на мужа, подумала, встала было, да села опять…

– В другой раз, – ответила Сима строго, не захотела целоваться. Про Ирку вспомнила. И про то, что там он каждые выходные…

Витя тоже поднялся. Но, поймав взгляд Симы, все понял. Сел…

– Ну, тогда давайте за здоровье! – закричала Мария Ивановна, чтобы сгладить неловкость.

– Прекрасный тост, – поддержал ее архитектор, – Машенька, прекрасный тост! За здоровье!

И гости начали чокаться…

Гости пили-гуляли… А Ленчик с приятелем тут как тут, затаились у забора, дом разглядывают.

– Ты гляди – вот отгрохали дворец. А все на наши с тобой трудовые копейки, – окрысился Ленчик.

– А чего на наши-то?

– Ты считать умеешь?

– Ну?

– Закон есть такой в арифметике: если чего-то откуда-то убыло, значит, куда-то все это прибыло. Вот к ним и прибыло. А от нас, значит, убыло! Полдеревни с голым задом ходит. Да какой там полдеревни, вся! И мы с тобой, въехал? А буржуи шампанское глушат… У, ненавижу!

– А то! – согласился приятель.

– Так пусть поделятся. Витек, а Витек, поди сюда на минуту, – прокричал Ленчик через забор, подзывая Зорина.

Сима тревожно поглядела вслед Вите, вставшему из-за стола. Он двинулся к Ленчику. Никто, кроме Симы, этого не заметил.

Гости за столом пели песни. Архитектор склонился к уху Марии Ивановны:

– А другой тост за вас, старшая сестра!

– Да перестаньте вы, неудобно! И не называйте меня так, мне уже исполнилось так много… – смутилась Мария Ивановна, – так много, что я даже не могу вам назвать цифру…

– А вот это мне совершенно неинтересно! – перебил ее архитектор. – Мне интересно другое! – И он обнял учительницу за плечи…

У ворот Ленчик с приятелем наехали на Витю.

– Ты б хоть угостил, что ли! Чего жмотишься!

– Что пить будете? – хмуро спросил Зорин.

– А чего сами пьете?

– Вино сухое. Шампанское.

– О! Я ж говорил – буржуи! Ну, Витек, ну молодец! Да ладно, я пошутил. Я к благородным напиткам непривычный. Ты, брат, денег-то дай нам, хоть пивка попьем!

– Морда не треснет? – усмехнулся Витя.

– Чё, жадный стал, а? Мы ж тоже люди, – завелся Ленин приятель, – помним тебя с детства… Денег дай!

– Ладно! – Виктор протянул им несколько купюр. – Берите! И уходите!

Деньги они взяли, но не ушли. В кустах спрятались. А Виктор вернулся за стол.

– Ишь рожу наел! – сказал Ленчик приятелю, когда Витя уходил. – Треснуть бы по этой роже!

* * *

Гости все пели. Сима на кухне с Марией Ивановной готовили чай, варенье по вазочкам разливали.

– Сим, ты представляешь, что он мне сказал?

– Василий Аркадьевич?

– Ну да. Говорит… ой, мне даже неудобно…

– В любви признался? – обрадовалась Сима.

– Хуже!

– А что ж тогда?

– Он сказал… не хочу ли я…

– Как?

– Не хочу ли я за него замуж выйти! – зажмурившись, произнесла учительница.

– А вы? Что вы ему ответили?

– Я ему показала паспорт!

– Господи, эка невидаль! Нашли что показать, – разозлилась Сима. – Он же старше вас годов на десять. У него же дети институт закончили!