Читаем Серафимо-Дивеевские предания полностью

— Матушка, родненькая, — взмолился я, — не сердись, пожалуйста, но так здесь дивно хорошо, что хочется остаться подольше.

— Вот и прекрасно! Помолитесь, помолитесь, это не вы только, а и все чувствуют, кого Бог приведет сюда, и мир душевный и святую радость по молитвам батюшки.

Немало времени прошло, пока наконец мы решились покинуть этот благодатный уголок. Услышав шаги наши, вышла из своей келии и мать Илария.

— Как вы счастливы, матушка, что живете под одной как бы кровлей с преподобным, — сказал я.

— Да, это великая милость Божия ко мне, грешной, что Господь сподобил меня быть на этом послушании. Нигде так не близок преподобный духом, как в своей пустыньке. Я-то, грешная, не сподобилась, — продолжала матушка, — а вот несколько лет тому назад наши сестры видели здесь батюшку как живого. Пришли как-то расстроенные помолиться, поплакать, когда гонение-то на Святую Церковь началось и убили Царя-батюшку, Вспомнили, как угодник-то Божий предсказывал наступление страшного времени: «До антихриста не доживете, а времена антихристовы переживете», — сказывал некогда сестрам, прорекая будущее. Поплакали, поскорбели сестры и только вышли из его келии, как вон там, у большой березы, что на углу пустыньки-то растет, стоит наш дорогой, наш любимый батюшка, с шапочкой на голове и в беленькой одежде и так ласково, ласково и в то же время скорбно посмотрел на них. Онемели сестры, потом закричали, а батюшка повернул за угол и исчез из глаз. Долго потом вспоминали в нашей обители и об этом чудесном явлении, — закончила матушка.

— А теперь, — добавила она, — как батюшка преподобный при жизни своей имел обыкновение раздавать сухарики приходившим к нему, так и в наше время обитель сохранила этот обычай и дает как бы из рук самого батюшки в благословение. Вот пойдемте к этому окошечку, откуда некогда сам батюшка давал сухарики, и возьмите их сами. Мы подошли и увидели на нем горку черных, специально нарезанных квадратиками сухариков. С радостью взяли мы их, и доселе сохранил я их как святыню.

— А это от меня примите на молитвенную память, — сказала матушка, подавая завернутые в бумажку несколько кусочков дерева. Это от пустыньки.

Горячо поблагодарили мы матушку за дорогой подарок.

Приближалось 28 июля — день празднования величайшей святыни Дивеева — иконы «Умиление». Этот праздник всегда проходит в Дивееве не менее торжественно, чем и день 19 июля, день открытия мощей святого Серафима.

Начали прибывать к этому дню и паломники. Их было не так много по сравнению с прошлыми годами, но все же обитель значительно оживилась.

Торжественно прошла всенощная в сослужении трех епископов. Мог ли я думать, что это было последнее всенародное прославление Царицы Небесной перед разгромом монастыря и что Господь удостоил меня еще присутствовать на нем. Утром за Литургией мы причастились Святых Таин.

Окончился праздник, разошлись богомольцы, и жизнь обители вошла в свою обычную колею.

Нет слов, хороши праздники в монастырях сих торжественными и благолепными богослужениями, но для меня лично всегда были еще более дороги скромные, будничные службы, когда ничто внешнее не отвлекает и не нарушает твоего молитвенного настроения.

Жизнь наша в обители уже приняла известные формы. Утром и вечером посещение богослужений, в промежутках между ними обязательно обход келий блаженных, канавки и пустыньки.

Постепенно круг знакомств наших среди насельниц Дивеева все расширялся, и свободные вечера после храма мы иногда проводили то у одной, то у другой из монастырских стариц, упиваясь вдохновенными рассказами их о прошлом Дивеева, о бесчисленных чудесах, совершавшихся в нем по молитвам преподобного Серафима.

У матушки Людмилы мы должны были бывать по крайней мере через день, иначе являлась послушница от матушки с наказом не забывать ее и навестить.

Мы, конечно, с радостью принимали это приглашение, и я однажды по просьбе сестер сфотографировал целую группу их вместе с матушкой Людмилой...

* * *

Как-то в один из вечеров пришла к нам мать Александра и пригласила в гости к одной из монахинь, которая сейчас больна ногами, не может сама передвигаться, но очень хотела бы познакомиться с нами. Мы не замедлили воспользоваться этим приглашением и пошли.

Мать Александра сотворила обычную молитву, слегка постучавши в дверь, и оттуда послышалось ответное «аминь!», а затем нарочито суровый голос произнес:

— Ну-ка, покажи своих гостей, дай-ка поглядеть на них.

— Глядеть-то, пожалуй, и не на что, — шутливо ответил я вместо матери Александры, — все равно ничего хорошего не увидите.

— Ишь какой шутливый на ответ, — улыбнулась хозяйка. Спасибо, что навестили старуху, вот Господь за грехи и приковал к креслу, грешница я великая, — вздохнула матушка.

Вскоре за чайком завязалась беседа.

— Матушка, давно вы спасаетесь в монастыре? — начал я.

— А вот 23-й годок, милые, доживаю в обители. Как приехала на открытие мощей угодника-то нашего, так и осталась здесь, полонил меня батюшка, забрал к себе и не пустил больше в мир, где чуть не загубила душу свою, если бы не святитель Николай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Дорогой читатель, перед вами знаменитая книга слов «великого учителя внутренней жизни» преподобного Исаака Сирина в переводе святого старца Паисия Величковского, под редакцией и с примечаниями преподобного Макария Оптинского. Это издание стало свидетельством возрождения духа истинного монашества и духовной жизни в России в середине XIX веке. Начало этого возрождения неразрывно связано с деятельностью преподобного Паисия Величковского, обретшего в святоотеческих писаниях и на Афоне дух древнего монашества и передавшего его через учеников благочестивому русскому народу. Духовный подвиг преподобного Паисия состоял в переводе с греческого языка «деятельных» творений святых Отцов и воплощении в жизнь свою и учеников древних аскетических наставлений.

Исаак Сирин

Православие / Религия, религиозная литература / Христианство / Религия / Эзотерика
Философия и религия Ф.М. Достоевского
Философия и религия Ф.М. Достоевского

Достоевский не всегда был современным, но всегда — со–вечным. Он со–вечен, когда размышляет о человеке, когда бьется над проблемой человека, ибо страстно бросается в неизмеримые глубины его и настойчиво ищет все то, что бессмертно и вечно в нем; он со–вечен, когда решает проблему зла и добра, ибо не удовлетворяется решением поверхностным, покровным, а ищет решение сущностное, объясняющее вечную, метафизическую сущность проблемы; он со–вечен, когда мудрствует о твари, о всякой твари, ибо спускается к корням, которыми тварь невидимо укореняется в глубинах вечности; он со–вечен, когда исступленно бьется над проблемой страдания, когда беспокойной душой проходит по всей истории и переживает ее трагизм, ибо останавливается не на зыбком человеческом решении проблем, а на вечном, божественном, абсолютном; он со–вечен, когда по–мученически исследует смысл истории, когда продирается сквозь бессмысленный хаос ее, ибо отвергает любой временный, преходящий смысл истории, а принимает бессмертный, вечный, богочеловеческий, Для него Богочеловек — смысл и цель истории; но не всечеловек, составленный из отходов всех религий, а всечеловек=Богочеловек." Преп. Иустин (Попович) "Философия и религия Ф. М. Достоевского"Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3723504

Иустин Попович

Литературоведение / Философия / Православие / Религия / Эзотерика