Серая Башня

Смеются над Домом над нашим они,

Над дедом смеются моим — что негоже.

Я

Дом Ласточки — это изгои,

Какое дело вам до них?

Пускай поют и оскорбляют,

Их глас давно уже затих.

А вы — потомки д’хорниэля,

Высок ваш Дом, вы велики.

Жаль, что дела Анэйринэля

Стеной меж нами пролегли.

Я — не Анэйрин, тот уж мёртв

Уж сотню лет как, труп истлел.

Но почему, моя любовь,

Отец твой мечет тучи стрел

Обиды, гнева, обвинений

В меня, в мой Дом, хотя никто

Не жил при Даланэйринэле

Из нас, то время уж прошло.

Она мягко тронула струны, и прозвучала нежная мелодия.

Она

Мне жаль, мне жаль, любовь моя,

Что не могу тебе я спеть

«О, d » horiolly , mealary ',

Я птичка, и мой Дом мне — клеть.

Не будет lad ' hael ' lebhate ,

Красной постели, нам с тобой.

Мне жаль, что вас нести расплату

За предка вынуждает мой

Отец, тиран, вад’хаэль Дома.

Я знаю: мой отец не прав.

Но что с того? Он обыграл нас

В ловушку шантажа поймав.

Она тяжко вздохнула, и надолго повисло молчание. Но затем она улыбнулась, перекинула через плечо лямку инструмента и повесила его так, чтобы он плотно держался за спиной, затем встала и протянула мне руку.

Рукава её одежды были широки и зелены, и они плыли на ветру, развеваясь как полотно флагов. На ней был короткополый сарафан с орнаментом в народном стиле, поверх него сидел корсет, на ногах красовались высокие сапожки — выше колен. Волосы её, как и рукава, летели на ветру, вились и трепетали, будто живые.

Я взял её за руку и встал. Она усмехнулась, оттолкнула меня и побежала прочь.

Догонишь ли меня ты, s ae i ,

Что любит встречи тайные со мной

В лесах beit ' he под сенью древ

И средь журчания ручьёв?

Я припустил за ней, а она убегала и смеялась. Бежала она не очень быстро, давая мне возможность не слишком отставать, ведь это была игра, в которой ей вовсе не хотелось побеждать.

Она взбежала на груду камней, где на вершине стояла арка. Я почти догнал её, когда она весело хохотнула и юркнула в арку. Она исчезла, с другой стороны арки никто не появился.

Я вошёл в арку и оказался в другом месте. Это была всё та же роща, но теперь я находился среди старинных развалин, а рядом по камням сбегал водопад. У здания было три этажа, и я оказался на верхнем. Стен у развалин практически не было. Позади меня стояла арка, через которую я сюда попал. Dwynnaen нигде не было видно.

Вдруг снизу, с этажа подо мной, зазвучал её deilynn. Я огляделся и обнаружил ступени, ведущие вниз. Я сбежал по ним и увидел dwynnaen у новой арки. Она хохотнула, заметив меня, и юркнула в арку, я поспешил за ней.

Мы оказались у подножья ещё одних развалин в три или четыре этажа высотой, стоявших на берегу озера. Рядом на волнах раскачивалась лодка, привязанная к колышку. Dwynnaen больше не убегала, она взяла меня за руку и указала на лодку.

Хочешь ли поплавать, сэй?

«Плывём на лодочке мы по волнам любви».

Sinne asnam’h ans b’hdaew

Ne tonne aepf lime.

— Разумеется, хочу, моя прекрасная двиннаэн.

Мы отвязали лодку, вошли в неё и оттолкнулись от берега. Мы не стали грести, а позволили лодке просто дрейфовать, мерно раскачиваясь на волнах.

Дева весело сказала:

А чтобы не было нам скучно,

Я спою тебе, мой сэй.

Я буду петь тебе весь день

И развлекать тебя, любимый.

Я

Двиннаэн милая моя,

Гнетущую прогнать тоску

От нас попробую и я,

Тебя я тоже развлеку.

Я достал из походной сумки инструмент Pfeann, материал At’harrak’ht Emhiarr и специальную рабочую подставку Pfeann-Obair-Bid’h. Я положил комок материала на подставку и начал работать с ним с помощью инструмента, а двиннаэн запела и заиграла, попутно с любопытством поглядывая на мою работу.

Она попробовала спеть «Летнюю ночь»:

'Glaye uda

voil' g’haire

Sgileil'

saot’haire

Gabhail ' set ' heina…'