Серая Башня

Мы оставили коней подальше, привязав их к стволам деревьев, и двинулись к домику осторожно и скрытно. Мы не хотели раньше времени привлекать к себе внимание, эффект неожиданности всегда полезен, особенно если врагов больше.

Мы крались вдоль низкого забора, прятались за голыми кустами, таились за крупами лошадей (те фыркали, когда замечали нас).

У конюшни возился человек. Сэлдэн подкрался к нему сзади и заколол ножом в спину. У входа в домик стояли двое и что-то обсуждали. Оба были крупны и одеты в доспехи — сразу видно: воины барона. Даид, сидя в засаде, натянул лук и выстрелил. Один из бойцов прямо посреди беседы, так и не договорив, упал со стрелой, выросшей изо рта. Второй вздрогнул, собрался было закричать, но позади уже стоял Сэлдэн. Быстрым движением он перерезал ему горло.

Даид подкрался к одному из окон, разбил стекло подобранным с земли камнем, и в этот момент Сэлдэн и Тольскер вышибли ногой дверь и ворвались в избу. За ними последовал и я, а Даид остался снаружи, натянув лук и приготовившись стрелять в тех, кто выскочит из дома.

Внутри завязалась настоящая свалка, хаос из тел и оружия. Звучал крик, лязг, топот, шумное сопение, шлепки ударов. Я сразу заприметил Орсагора Клячу и бросился к нему, на ходу крикнув:

— Вон тот — Кляча. Не убивайте его!

Кляча испуганно взглянул на меня, развернулся и бросился прочь.

Но некуда — позади находилась стена. Я загнал его в угол. Кляча схватился за нож на поясе, но я быстрым ударом огрел его по голове (в этот момент перчатка на руке стала тверда, как камень), и Кляча свалился на пол, потеряв сознание.

Сзади на меня с криком бросился бородатый мужик в кольчуге, в руке у него был топор. Я отбил топор ладонью в перчатке, а затем ударил кулаком в грудь. Мужик посмотрел на мой кулак, уткнувшийся в его кольчугу, и захохотал. Но в этот момент из перчатки начал вырастать длинный шип, и он легко пронзил кольчугу и вошёл в тело воина. Тот испуганно взглянул на меня.

— Как⁇ — произнёс он, и изо рта потекла кровь. — Что⁈

Он свалился замертво, а на моей руке вновь была обычная перчатка.

Даиду удалось уложить стрелами двух противников, что пытались сбежать. Грузный Тольскер сражался как медведь, даже рычал в пылу боя. Сумасшедший Сэлдэн носился среди врагов перемазанный кровью, дико орал и хохотал, и рубил мечом налево и направо, и вид у него был как у впавшего в боевой транс берсерка. Мне тоже достались ещё пара противников, и мы сражались достаточно близко к Тольскеру, чтобы я начал заботиться о том, чтобы не демонстрировать возможности моих перчаток — мне пришлось обнажить меч и драться как все.

В конце концов, бой закончился нашей безоговорочной победой. Изба была завалена трупами, бревенчатые стены забрызганы кровью, вся мебель — перевёрнута и разрушена.

Мы привели Клячу в чувство и усадили на стул в центре комнаты. Он в ужасе взирал на кровавое месиво вокруг, а Сэлдэн, весело посвистывая, привязывал его к стулу. Он собирался вновь вернуться к своей излюбленной забаве.

Я сказал Тольскеру, чтобы они, самое главное, узнали у вора, что за сокровище у него было при себе и где оно теперь находится. А затем я вышел из избы и закурил трубку.

Из дома доносился истеричный крик, вопли ужаса и боли, а я курил и любовался закатом, догорающим за сосновым бором.

Мне на ум пришла песня:

Siarr ae’hd girae,

Rionan tend borrae.

(«Догорает закат, и прячется солнце в лесу»).

Tor oik’h set’ha pfoen,

D’holarm aens eroiem.

(«Весь мир погружается в ночь, и я по лугу бреду»).

K’hegatearm de yarr,

Lymine mealar.

(«Бреду я на встречу с тобой, без вина от любви к тебе пьян»).

Emi oik’h dramurr,

Glayemi glaemurr.

(«Моя ночная мечта, призрачный мой обман»).

Пол-диона спустя дверь скрипнула, наружу выплыло облако пара, и мои спутники вышли из избушки. Они были раскрасневшиеся и казались только что вышедшими из бани.

— Ну, что там? — спросил я.

— Он забрал с собой только одну реликвию, мастш Рой, — хмуро сказал Тольскер. — Амулет Отатиса.

Не Камень. Меня это опечалило, но я не подал виду.