Серая Башня

Йолшев День. С самого утра шли приготовления к празднику, люди суетились, сновали повара, кто-то уже успел порядочно напиться, к барону целыми делегациями прибывали гости.

Во дворе устраивали представления и соревнования. Среди которых были такие, что посвящены рукопашной борьбе, а также турнир на мечах, стрельба из лука, метание ножей и прочее. Проходили тут соревнования и в трактирных играх — типа «Перепей меня» или игры с костями «Драконья семёрка».

Стоило мне выйти за порог, как на меня налетела Хейльза Дунханд.

Её волосы сегодня были выкрашены в белый, косу она расплела, и волосы серебрящимся потоком струились вдоль её спины. На девушке сидела нарядная праздничная одежда с народной вышивкой, а украшения на её руках, шее, в ушах, волосах — были просто изумительны. Среди прочего, в украшениях часто прослеживались одни и те же образы — полумесяцы, сплетающиеся в различных сочетаниях друг с другом.

— Мастш Рой, — сладким голосом сказала она. — Я вас сегодня никуда не отпущу! Вы должны сопровождать меня и быть моим кавалером. А я буду вашим гидом на празднике. Вот так мы друг другу сослужим службу.

— Хорошо, я польщён предложением, мэдэмэ, — сказал я. — Я с удовольствием его принимаю.

Хейльза весь день водила меня по всем интересным на её взгляд местам. Мы угощались нутками и прочей праздничной едой. Смотрели на выступления акробатов. Пили хизг и вино из тыквенных чаш. Слушали игру на гуслях и пение. Смотрели состязания. Мы выходили, конечно же, и за пределы двора, в Геамградх. Там проходили народные гуляния, на многих домах появилась роспись, изображающая остроухих длинноволосых существ.

Вечерело. В небо стали запускать салюты, народ радостно шумел и веселился. Мы с Хейльзой сидели за столом, выпивали и угощались яствами, Хейльза обвивала меня руками и всё норовила усесться мне на колени. Артисты в народной одежде начали играть на гуслях и дудках, а певцы запели:

Седой высокий чужак выходит из арки.

Он яблоко несёт, он несёт нам подарки

Ой, волшебные дары, ой, волшебные дары,

Ой, летучие шары, ой, летучие шары,

Да волшебное копьё, да целительный листок,

Он осыпал нас дарами, он прекрасен и высок.

Волшебным копьём, световым лучом,

Покрутил, помахал — вырезал из камня дом.

Покрутил, помахал — высек из скалы дворец,

Теперь с нами живёт, он наш князь-молодец,

Мы не знаем тревог, распрощались с бедой,

Ведь теперь наш князь — чужак высокий, седой.

Он больных исцелил, он построил дома,

Он наполнил зерном золотым закрома.

С нами князь живёт, он высок и он сед.

Мы желаем ему: долгих лет, долгих лет!

Песня кончилась, и все радостно захлопали и зашумели, Хейльза тоже. У меня мурашки пробежали по спине. Я спросил её:

— Что это за песня?

— Старинная стаентрадская песня. Называется «Первый контакт». Про встречу людей с первыми Высокими Чужаками-из-арок, аэлиями. Этой песне более шестисот лет.

Затем она переменила тему. Близко склонившись ко мне и хитро улыбаясь, она ткнула пальчиком в мой кафф.

— Какая чудная у вас штучка, мой кавалер. Что это?

— Это украшение, мэдэмэ, очень популярное у меня на Родине.

Она мечтательно вздохнула.

— Ах, если у вас на Родине все такие как вы, то хотела бы я её посетить. А где ваша Родина? Ах да, помню, вы говорили — Талессия. К сожалению, я совсем ничего о ней не знаю.

Я тоже.

— Впрочем, так даже лучше, — продолжала она. — Я буду о ней мечтать…

Она снова ткнула пальчиком в кафф.

— А что здесь изображено? Ящерка ложится спать?

— Да.

— А что это означает?

— Это герб моего Дома.

Она удивлённо вскинула брови.

— О! Вы — из Дома, у которого даже есть свой герб? Вы, наверное, аристократических кровей, мой кавалер? Я подозревала это, в вас это чувствуется. Вы особенный. В вас ощущается благородное происхождение. Может быть, ваш Дом даже родственен королевскому на вашей Родине? — она говорила полушутя, наполовину всерьёз. — Может быть, вы даже принц⁈

Я лишь улыбнулся в ответ.

Мы продолжали пировать, Хейльза потихоньку напивалась, и у неё раскраснелись щёки, уши, и дыхание отчётливо отдавало вином. Она постоянно облокачивалась на меня, вешалась на шею, решительно отвергла любой способ общаться со мной, кроме как шептать мне прямо в ухо, обдавая его жарким дыханием. Сидела она слева от меня, так что ей было предоставлено ухо с каффом.

В очередной раз обвив мою шею и повиснув на мне, она потянулась к моему уху и слегка пьяно спросила:

— Мой кавалер, ты выиграешь для меня приз на каком-нибудь состязании?