Серая башня

Пьяный уже развязывал мешок. Кулем кинулся к нему и слегка ударил ладонью в лоб. Пьяного отбросило к двери таверны. Удар по его голове получился тем более сильным, что как раз в это время Маар резко открывал дверь. Пьяного бросило в другую сторону, и он остался лежать неподвижно.

— Ох ты, — проговорил Маар.

Его заплечный мешок был раза в три больше мешка Кулема.

Кулем поднял Марьям.

— Ты, ты... — сказала она.

— Идем, — сказал Кулем.

Он тащил Марьям за собой, и та вынуждена была подчиниться и даже начать двигать ногами. Так они добрались до северных ворот.

* * *

Валлар услышал протяжный крик на середине слова «спешу», которое он выводил старинным письмом на розоватом листе пергамента с облачным узором. Он не дописал второй слог, бросил стило и выскочил в коридор. Из-за занавесей выглядывали лица слуг и домашних. Любимая наложница Валлара, прекрасная Сейяр, бросилась в объятия господина и уткнулась маленькой головой в его живот. Страшнее всего было то, что она молчала и не плакала. Несмотря на свой нежный возраст, она все поняла.

Так кричать могла только богиня.

— Арбихал, — позвал Валлар.

— Я здесь, господин, — ответил чернокожий.

— Пойди, взгляни, что случилось.

— Хорошо, господин, — сказал Арбихал и спустился по лестнице в приемную.

Все вышли из коридора и столпились на площадке перед лестницей.

Крик богини стал стихать. Зато раздались другие крики — людей. Их перекрывал рев, издавать который могла лишь нечеловеческая глотка.

Арбихал подошел к двери и остановился.

— Ну же, Арбихал! — поторопил Валлар.

Он и сам себе не мог бы сказать, куда гонит любимого слугу. Куда и зачем. Ум покинул Валлара, место рассудка заняло безумие.

Крик богини затих. Арбихал толкнул дверь, и она отворилась словно бы в ад. Громадный демон стоял с противоположной стороны. Он будто ждал, когда ему откроют. Голова на длинной шее проникла в приемную. Потом протянулась лапа с когтями — и скальп Арбихала с черными вьющимися волосами сполз ему на плечи.

Демон в удивлении посмотрел на то, что сделал, склонив набок голову, в одну, в другую сторону — после чего откусил большой кусок от окровавленного черепа. В дверной проем протянулось еще несколько лап, и тело человека было разодрано на части.

Арбихал, прекрасный темнокожий Арбихал, повар, которому не было равных во всем Шевате, превратился в несколько кусков окровавленного мяса.

Демон протиснулся в приемную. Передние лапы демона оперлись на скамью, он потянулся вверх и перекусил цепь, поддерживающую тяжелую, на множество свечей, люстру. Она с грохотом упала в бездействующий фонтан, который вдруг стал действующим — изо ртов клубка змей в центре хлынула вода. Сначала вода была прозрачной, потом стала темнеть, и все увидели, что это не вода, а кровь.

Сейар закричала.

* * *

Трубы провыли над дворцом, заглушив на время даже вопли, доносящиеся из города. Стражи врат, обнажившие мечи и глядевшие на колеблющиеся под мощными ударами ворота, оглянулись.

Двери дворца открылись, и из них вынесли два паланкина. Их сопровождали стражи Тайных покоев, телохранители царицы и какие-то незнакомые люди.

Дворцовые ворота содрогнулись в последний раз — и пали.

На площадь полезли жуткие, окровавленные демоны. Многоголовые, многорукие, многоногие, с шевелящейся кожей и зубами, между которыми застряли куски человеческих тел. При виде их половина стражей врат предпочла не вступать в битву с монстрами и покончила с собой. Оставшиеся осмелились сопротивляться, но сражение длилось ровно столько, сколько понадобилось демонам, чтобы поотрывать людям головы.

Мечи у стражей врат были простые и не обладали чародейскими силами, способными выстоять против тварей из преисподней не имели. В противоположность этому обычному оружию, мечи стражей Тайных покоев и телохранителей царицы отливали благородной голубизной.

— Отец! — закричала Аринна, высунувшись из паланкина. — Отец! Возьмите и его!

— Умолкни! — прикрикнул Ривал из своего паланкина. — Иначе я оставлю тебя здесь! — Он говорил зло и решительно.

Аринна взглянула вперед, на жирующих демонов, и все слова застряли у нее в горле. Испугавшись, они уперлись кончиками знаков в гортань, и не захотели вылезать наружу.

Аринна побледнела и отшатнулась назад, в глубину паланкина. На мягких шелковых подушках, набитых пухом, в розоватом свете, пробивающемся сквозь тонкую ткань, вдыхая изысканные благовония, которыми все было пропитано, царица немного пришла в себя и снова произнесла: — Отец!..

Но больше не посмела высунуться.

Она чуть раздвинула плотное покрывало И опустила внутреннюю занавесь из полупрозрачного муслина. Сердце ее замирало от ужаса, но она не могла заставить себя оторваться от жестокого зрелища.

Ее телохранители храбро сражались с существами из преисподней, полагая две-три человеческие жизни на одну демонскую. Капли красной и черной крови иногда долетали до паланкина и пятнали муслин.

Аринна вцепилась в ткань пальцами. Занавесь дрожала. Гортань девушки пересохла, язык превратился в толстое, чужое существо с шершавой кожей, которое боялось пошевелиться.