Серая чума

– Ах да, я сумел зато получить адамантий… – рассеянно махнул рукой Себастиус. Он уже перегорел и полностью утратил интерес к разговору.

– Что еще за…

– Вот, – продемонстрировал небольшой лиловатый брусок алхимик. – Адамантий. Его еще называют «подделкой под адамант».

– Зачем мне подделка?!

– О, но он обладает некоторыми его свойствами… – все более скучающим голосом ответил Себастиус. – Он почти так же прочен…

– Ах вот как… – заинтересовался Бестельглосуд. – И из него можно сковать доспех… оружие?…

– Оружие, доспех… да, конечно, если надо, – отмахнулся алхимик. Практическая сторона его никогда не интересовала – только чистая наука. – Это не настоящий адамант – его можно расплавить, перековать…

– А что насчет остальных свойств? Эта штука сможет убить демона?

– Нет. Только прочность – других свойств адаманта у адамантия нет. Зато адамантий можно получить на алхимическом столе – он поддается трансмутации… Хотя и очень тяжело.

– Ты в кратчайшие сроки произведешь тысячу… нет, лучше две тысячи кентаво[42] адамантия, – резко приказал Бестельглосуд.

– Ну вот еще! – фыркнул алхимик. – Я перешел к опытам с жабьим камнем – это непочатый край для алхимической науки! Если подержать жабий камень в кипящей воде четверо суток, а затем…

– Это как-то можно использовать в войне? – перебил его Бестельглосуд.

– Это вообще никак нельзя использовать! – язвительно передразнил его Себастиус. – Использовать! Использовать! Ба-а! Если открытие можно использовать в презренном быту, оно ничего не стоит! Только чистая наука…

– Две тысячи кентаво адамантия, – повторил глава Совета. – У тебя два месяца на работу. Я пришлю тебе помощников.

– Помощников?! Безруких юнцов, которые неспособны даже наполнить колбу, не пролив воду на пол?! Безмозглых юниц, которые думают только о магических притираниях, способных хотя бы отчасти приукрасить их безобразие?! Мне не нужны помощники, благодарю!

– Как хочешь. Но чтобы через два месяца две тысячи кентаво у меня были! Справляйся, как пожелаешь.

– Это невозможно! – визгливо крикнул алхимик. – У меня закончились запасы философского камня! Придется опять работать с самого начала – соединять первоматерию с тайным огнем, получать чистую ртуть, несгораемую серу… Кальцинация, коагуляция, фиксация, растворение, переваривание, дистилляция, сублимация, сепарация, размягчение, ферментация, умножение, бросание! Двенадцать стадий, двенадцать операций… и как минимум по неделе на каждое! Громада действий! Три месяца, быстрее нельзя! Нельзя!!! Я не смогу! Мне нужны новые котлы!

– У тебя ДВА месяца! – хлопнул дверью Бестельглосуд. – Иначе я отберу у тебя лабораторию!

– Мою лабораторию?!! – истерично завизжал Себастиус. – Ты не посмеешь!!!

Этих слов Бестельглосуд Хаос уже не услышал.

Глава 24

На дороге осталась брошенная карета. Коней распрягли и отпустили – Ванесса наотрез отказалась превращать коцебу в конюшню. Одного Гордого более чем достаточно.

Впрочем, это мало кого беспокоило – все столпились вокруг Креола и Шамшуддина. Архимаги жизнерадостно похохатывали, хлопая друг друга по плечам, и вообще выглядели чрезвычайно довольными жизнью.

Особенно Шамшуддин.

– Ну? – гордо подбоченился Креол. – Я говорил, что однажды верну долг?

– Брат, я думать забыл о том обещании! – отмахнулся чернокожий здоровяк. – Но ты меня вытащил! Вытащил из Бездонного Хаоса! Сколько я там провел – лет двадцать?

– Двадцать? Нет, не двадцать – больше пяти тысяч!

Шамшуддин осекся. Он приоткрыл рот и недоверчиво покачал головой.

– Пять тысяч… – пораженно воскликнул он. – Да… Беспамятному духу тысяча лет кажется за один, я еще прибавил… Но расскажи тогда – стоит ли все еще великий Шумер?! Существует ли на свете Куш?! Помнят ли о Мардуке и Энлиле?!

– Шумера больше нет, – мрачно ответил Креол. – Мардук и Энлиль превратились в легенды – никто больше не верит даже в их существование. Куш… То место, где он когда-то был, теперь называют Эфиопией. Но это уже совсем не тот Куш.

Шамшуддин омрачился. Но Хуберт принес ему горячий и крепкий турецкий кофе, и он мгновенно развеселился и позабыл обо всех невзгодах.

– Кавах здесь хороший, – поделился он, прихлебывая черную жидкость. – На родине моих отцов его готовили в песке. Брали бунаджбену[43], клали туда зеленые бобы каваха, заливали водой – и в раскаленный песок. Во время длинных переходов нет лучшего средства, чтоб поддержать силы, да благословит это растение Инанна! А еще можно смешивать ягоды каваха с жиром – получается хорошая дорожная еда. Но тут он лучше. Как вы его готовите, расскажи еще раз?

– Сначала надо взять турку, сэр, – начал рассказывать рецепт Хуберт. – Турка – это специальный медный кофейник в виде кастрюльки с длинной ручкой. Следует залить его водой наполовину, добавить сахара по вкусу…

– Я сахар не люблю! – напомнил Шамшуддин.