Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

Они прошли мимо огромных кухонь, покинутых поварами, хотя на вертелах шипело мясо, в котлах перекипал бульон, от сковородок шел удушливый чад подгоревших кушаний. Они вышли в сад, где деревья ломились под тяжестью фруктов. Алдис подобрала подол своих пышных юбок, чтобы они не мешали ей бежать. Один раз она остановилась, потому что ветка дерева вцепилась в ее драгоценную сетку, прикрывавшую волосы. Она сломала ветку, и обломок остался торчать в ее прическе. Лойз была уверена, что Алдис руководствуется определенной целью, но не могла понять, какой именно, до тех пор, пока они не очутились у узкой речушки. На легких волнах покачивался маленький челнок.

— Влезай туда и ложись! — указала Алдис на челнок.

Лойз оставалось только подчиниться, и вода тотчас же насквозь промочила ее бриджи. Алдис тоже забралась в челнок, который сразу же накренился под двойной тяжестью, и устроилась рядом с Лойз. Несколько мгновений спустя Лойз ощутила, что челнок движется по течению, унося их вперед, вероятно, в большую реку, разделявшую герцогство на две части.

Лойз лежала ничком, задыхаясь от запаха тины и стоячей воды, ей нестерпимо хотелось поднять голову и вдохнуть свежего воздуха, но она по-прежнему подчинялась приказу Алдис. Куда все-таки направлялась Алдис? Лойз почувствовала, что Алдис накинула на них сплетенную из травы циновку, и дышать стало еще труднее. Лойз отчаянно стиснула зубы, задыхаясь от сознания собственной беспомощности. Когда она последовала за Бертерой, у нее не было такого состояния, как сейчас. Она принимала все происходящее, как само собой разумеющееся, она ничего не страшилась, хотя и не понимала, что делает. Но на этот раз она отчетливо сознавала, что находится под действием какой-то силы, которая принуждает ее поступать именно так, как того желает Алдис. Но зачем, именно — зачем, по какой причине произошло все то, что случилось с ней?

— Зачем? — раздался у нее над ухом тихий голос Алдис.

— Неужели ты еще не догадалась, моя госпожа? Ведь ты же теперь герцогиня, и весь этот город, вся эта страна — в твоей власти! Понимаешь ли ты, что это значит, мое маленькое ничтожество ниоткуда?

Лойз пыталась сообразить, она изо всех сил пыталась понять, в чем тут дело, но так и не сумела.

Раздался звук рожка, и Алдис, сбросив циновку, села в лодке. Свежий речной ветерок пахнул им в лицо. Прямо перед ними возвышался нос какого-то судна, и Алдис уже тянулась к веревке, спущенной с судна для них.

7. Высокие стены Айля

Симон сидел у стрельчатого окна, спиной ко всем, находившимся в комнате, но отчетливо слышал все происходящее сзади: рысьи шаги Кориса, рапорты воинов и короткие приказания, приход и уход офицеров. Они по-прежнему находились в самом сердце Карса и это было величайшей глупостью, но убедить в этом Кориса было невозможно. Корис был в таком состоянии, что мог бы сейчас разнести цитадель по кирпичу, если бы это приблизило его к цели, к которой он столь отчаянно стремился.

Мог ли он винить Кориса за то, что тот думал лишь об одной единственной вещи, и эта навязчивая мысль грозила погубить их общее дело? Объективно говоря, да. Полгода назад, Симон ни за что не понял бы той муки, той пытки, которая терзала Кориса. Но с тех пор, как он, Симон, и сам попал во власть того же дьявола… И хотя он не мотался, как Корис, муки его от этого не были менее горькими. К тому же, в их положении все же была некоторая разница — Корис лишился самого дорогого на свете, благодаря вражескому вероломству, а Джелит ушла от Симона по доброй воле, ушла и не вернулась. Быть может, когда она ощутила, что прежняя Сила осталась с ней, она поняла, как дорого было ей все то, чем она пожертвовала ради их любви, и теперь она просто не в силах навсегда расстаться с этим?

Симон сделал над собой усилие, чтобы отогнать мысли о Джелит и вернуться к тем событиям, которые были так важны для дела Эсткарпа: к смерти Ивьяна, к тому, что они захватили цитадель Карса, и исчезновению Лойз: тайну, которую не смог открыть им ни один из захваченных ими пленных.

Эсткарп и Карс — вот две самые важные проблемы в настоящее время, но Корис не способен трезво мыслить в своем ужасном состоянии. Симон отошел от окна, шагнул к нетерпеливо маячившему по комнате Корису и крепко схватил его за руку.

— Ее здесь нет, значит, нам следует искать ее в другом месте. Но мы ни в коем случае не должны терять голову…

Симон говорил таким резким тоном намеренно, рассчитывая, что это приведет Кориса в чувства, как пощечина действует на человека, впавшего в истерику.

Корис сощурился, сбросил руку Симона торопливым движением плеча, но остановился и стал слушать.

— Если она убежала…, — начал он.

— Тогда, наверное, кто-то бы увидел ее при этом, — сказал Симон. Давай лучше подумаем, зачем ее захватили. Мы прибыли сюда и нашли, что люди Ивьяна заняты междоусобной резней. Это было сделано, чтобы скрыть какое-то событие. И это могло быть, либо смерть Ивьяна, либо еще чем-то…