Серая мышь для королевы

– Да где уж нам, с нашим-то незаконченным десятилетним. Вот когда мы пойдем в одиннадцатый… Так что пожалей нас, бестолковых, Кирюша.

Многие называли Кирилла уменьшительно. Папа, например. Но у Кати «Кирюша» звучало как издевательство, как самое унизительное прозвище, так что начинало воротить от собственного имени. И тему о бестолковости не разовьешь, потому что к Кате и Антону, которых не страшно обидеть, приплюсована еще Маринка. А ее обижать не хотелось. Зато страстно захотелось, чтобы цепочки, на которых крепилось узкое пластиковое сиденье качелей, внезапно оборвались – хотя бы одна.

Кажется, коварное желание точно отразилось на его лице, а Лавренкова разглядела его и правильно считала.

– Ну почему вы все время друг к другу цепляетесь? – с недоумением, упреком и в то же время миролюбиво поинтересовалась она. – У вас же даже имена на одну букву начинаются.

Вот уж нашла объединяющий повод!

– Ничего подобного, – моментально возразила Катя. – У него, – она кивнула в сторону Кирилла, – на «К», а у меня на «Е».

– А мне казалось, совсем на другую букву, – тихонечко пробурчал Успенский якобы исключительно для самого себя.

Катя услышала, прицельно сузила глаза, но тут у нее запел мобильник. Она торопливо сняла перчатку, выудила телефон из кармана, сообщила в трубку:

– Да. – Некоторое время внимательно слушала и под конец пообещала невидимому собеседнику: – Хорошо. Прямо сейчас схожу. Да. Прямо сейчас.

Нажав на разъединение, она сунула мобильник обратно в карман, сообщила остальным:

– Ну, я пошла. Мама велела забежать в одно место. И, не дожидаясь вопросов и слов прощания, вскочила с качелей и удалилась в темноту.

– Я тогда тоже пойду, – решила Марина.

– А я тебя провожу, – мгновенно отреагировал Антон. Воспользовался моментом, когда Катя не видит.

Кирилл проследил за заботливым кавалером насмешливым взглядом.

Гораздо логичнее было бы ему самому проводить Маринку, поскольку живут они в соседних домах и им в любом случае по пути. Да и какое там «проводить», просто идут вместе. Не те у них с Маринкой отношения, о каких мечтает украдкой от своей бывшей девушки бесхитростный спортсмен Мажарин. И домой Кирилл не торопится – точно знает, что сейчас там папа и Диана. Одни. Так зачем разрушать идиллию и одновременно усиливать собственное неприятное ощущение, что ты третий лишний.

Но и стоять одиноким столбом посреди улицы – тоже не самое завидное дело.

Что-то пиликнуло рядом, словно коротко звякнул колокольчик. И в нескольких шагах от Кирилла на земле загорелся маленький прямоугольник. Такое неправильное окошко: не в стене, а в полу.

Кирилл нагнулся: мобильник. Мини, темно-красный. Кажется, несколько минут назад его держала в руках Катя. Последний входящий вызов – «Мама». Точно, ее.

Видимо, промахнулась мимо кармана или случайно вытряхнула, когда вставала с качелей. И что теперь с ним делать? Позвонить Кате и сказать, что потеряла. Но у Кирилла нет ее номера.

Зато есть ее телефон! И очень умная мысль: позвонить с него. Ну да, только получится, что он звонит самому себе.

Значит, надо отдать Маринке, чтобы она вернула завтра в школе. А Булатова пусть всю ночь напролет страдает и убивается оттого, что посеяла телефончик.

Кирилл повертел мобильник в руках: «А если…»

Он открыл номер последнего соединения и нажал на кнопку вызова.

Катя

Не успела Катя войти в квартиру, как в прихожей нарисовался Сашка с таким дурацким выражением на лице, словно узнал случайно самую главную на свете тайну и теперь чувствовал себя посвященным.

Многозначительно, но с кроткой улыбкой он произнес:

– А у нас твой парень в гостях.

– Мой… кто?

Катя чуть не задохнулась от праведного гнева, а потом обрушилась на брата:

– Какой еще парень? Чего ты несешь?

Сашка обиженно насупился:

– Самый обыкновенный. Иди сама посмотри. Он с нами ужинает.

– Он… чего?

Катя попыталась взять себя в руки. Хватит задавать идиотские вопросы. Надо пойти и разобраться, что там за странный гость.

У них, конечно, частенько кто-нибудь бывает: Борька и другие Сашкины приятели, соседи, мамины и папины знакомые, коллеги по работе и поклонники спортивного ориентирования. Но «твой парень» – это чересчур.

Неужели Антон все-таки пришел налаживать рухнувшие отношения и подключил к этому родителей? Быть не может!

Катя торопливо скинула сапоги, куртку и ринулась на кухню.

А-а-а! Вот уж кого она точно не ожидала увидеть!

Успенский. Этот заносчивый лавренковский дружок.

Сидит за столом, на Катином месте, весь такой… словно у себя дома. Наворачивает пюре с котлетами и преспокойно болтает с Катиными мамой и папой.

Так это, значит, он – ее парень? Да ни за что!

– Что тут у вас происходит?

Катя застыла в дверном проеме, уперла руки в бока. Решительно настроенная, непримиримая.

Успенский невинно улыбнулся и даже махнул приветственно вилкой, а мама радостно произнесла:

– Вот и Катюша пришла.

– Ну да! Пришла, – подтвердила Катя и кивнула головой в сторону Успенского: – А он что тут делает?

Родители посмотрели на дочь с упреком.

– А Кирилл твой телефон принес. Ты его обронила, – со значением доложила мама.

Папа протянул Кате мобильник: