Серая мышь для королевы

Кирилл хотел ответить что-то колкое и обидное, но внезапно представил себя в леопарде, блестках и перьях и, не удержавшись, сдавленно хихикнул. И ситуация сразу представилась в другом свете: Катя, которую Кирилл в первый момент даже не узнал в таком несуразном наряде; обалдело вылупившие глаза одноклассники; окаменевшая у доски историчка – женщина уже немолодая, с аккуратной короткой стрижкой, одетая строго, сдержанно и пристойно.

Кирилл рассмеялся.

Катя удивленно уставилась на него, но потом тоже не выдержала и весело прыснула.

Какое-то время они безудержно хохотали, привалившись к стене. До колик в животе. До слез. Потом успокоились почти одновременно, посмотрели друг на друга.

– Ну ты даешь! – протянул Кирилл, качнул головой и вдруг… резко придвинулся к Кате, наклонился с намерением поцеловать.

– А это еще зачем? – недовольно воскликнула Катя, успев в последний момент загородиться ладошкой.

Кирилл ткнулся в нее губами – твердая и горячая – и невозмутимо отодвинулся:

– Имею же я право поцеловать девушку, которая так жаждала со мной встретиться.

– Размечтался! – коротко отрезала Катя, опять став сдержанной и отстраненной. – Ладно, пойду я.

И никакого «до свидания» там или «прощай». Каблучки зацокали, удаляясь. А Кирилл вернулся в класс.

Все, конечно, замерли при его появлении, начали буравить любопытными взглядами, будто ждали, что сейчас он остановится у доски и сделает доклад со всеми подробностями. Даже историчка не осталась безучастной, съязвила:

– Что, Успенский? Все проблемы благополучно разрешились?

– Конечно, – улыбнулся Кирилл и прошел на место.

Не успел сесть, как сосед по парте Димон Широков ткнул в бок и зашептал:

– Кир! А кто это был-то? Почему я не знаю?

Шепот вышел не очень, какой-то чересчур громкий, его было слышно даже в дальнем уголке класса. Поэтому первой на него откликнулась историчка:

– Широков, потерпи! – сочувственно попросила она. – До перемены пять минут осталось.

На перемене пришлось отчитываться не только перед Широким. Вокруг Кирилла собрались почти все парни:

– Кир! Потрясная девочка! Где ты такую подцепил?

Даже в безвкусном наряде и с идиотскими ужимками Булатова произвела впечатление.

– Нравится? – снисходительно ухмыльнулся Кирилл, забыв, что точно такой же вопрос несколько минут назад задала ему Катя.

Дальше следовало равнодушно предложить: «Хочешь, познакомлю?» – или бросить цинично и высокомерно: «Так и быть, уступаю!» Но почему-то не получилось.

– Это новая Маринкина одноклассница.

– Маринкина? Лавренковой, что ли? Эффектная штучка.

Димон мечтательно закатил глаза:

– А у Маринки в классе еще такие есть?

– Откуда я знаю? – непонятно отчего раздражаясь, буркнул Кирилл. – Я остальных не видел.

– А зачем она приходила? – сунулся с вопросом кто-то еще.

– Соскучилась, – почти огрызнулся Кирилл.

– С чего бы это? – всплыла чья-то скабрезная улыбка.

– Кир! – опять встрял Димон. – Так ты с ней встречаешься или как?

Соврать или сказать правду?

А собственно, почему он должен встречаться с девчонкой только потому, что она такая смазливая?

– Или как.

– Ну ты, Кир, и ло-ох!

Марина

Марина и Катя вышли из школы вместе, все еще взмыленные после физкультуры. Лазали по канату.

Если честно, большинство только пыталось лазать. В основном девчонки висели в самом низу, намертво вцепившись в веревку руками и беспомощно суча ногами. А физрук взирал на все это безобразие с трагическим выражением и прикидывал: может, после школы зайти в зоомагазин? Купить крысу покрупнее и попротивнее, посадить ее в карман и во время урока иногда вытаскивать с истошным воплем: «Мышь! Гигантская дикая мышь!»

Ну как еще научить старшеклассниц забираться вверх по канату? Хорошо, что хоть изредка попадаются такие, как Булатова, – спортивные, тренированные.

– Катя, ну покажи одноклассницам, как это делается, – умолял физрук.

И Кате пришлось демонстративно забраться и спуститься несколько раз. Не подряд, конечно, иначе и она не справилась бы.

Марина, подстегиваемая чувством солидарности и безутешными причитаниями физрука, поднялась до середины каната. Не иначе, чудо помогло. И больше не приближалась к снаряду. Ну его! И хорошо, что физкультура последним уроком.

– Пить хочется, – спустившись со школьного крыльца, сдержанно пожаловалась Катя.

Девушки заглянули в ближайший магазин. Катя взяла себе бутылку минералки и пошла к кассе – из четырех работала только одна, и к ней выстроилась очередь.

Катя встала следом за бабушкой, совсем старенькой и такой классической – в платочке, каком-то древнем пальто с вытертым меховым воротником. Подошла ее очередь, и бабушка принялась медленно выкладывать покупки из решетчатой корзинки на ленту транспортера. Худые морщинистые руки старушки мелко дрожали от возраста.