Серая нить. Книга первая.

На самом дели, меч находился на борту одного из кораблей, который захватили, а потом потопили дадги прошлой весной. Дхим придумал эту историю с рыбаком, чтобы выгодно продать приметный меч. Он не опасался, что со временем кто-то узнает правду, ибо в живых никого не осталось.

Подойдя к другому слуге, правитель убрал платок. Теперь на подносе лежал кинжал необычной формы, Тайэр взглянув на него, просто развел руками, не находя слов. Такого оружия он ещё не видывал.

– Позволите, уважаемый Дхим? – спросил командир верхней стажи.

– Почту за честь – ответил тот и, взяв кинжал, протянул его гостью.

– Это катар – оружие жрецов из храма Луны. На первый взгляд вещь неудобная, но когда привыкнешь – полезная во всех отношениях.

Дхим сидел в кресле, погрузившись в сладостную дремоту, когда услышал, как скрипнула ступенька на лестнице, ведущей на нос корабля.

– Заходи, Зухр, – произнес правитель в ответ на тихое покашливание.

– Хозяин, последняя стоянка перед Гленом, вы просили напомнить вам, – проговорил побратим.

Дхим закрыл глаза, глубоко вздохнул, затем, помотал головой, отгоняя навязчивые воспоминания прошлого.

– Все, – сказал он сам себе, – пришло время нового. После чего резко встал и вышел из шатра.

– Зухр, прикажи готовить повозку и два десятка воинов, – отдал он распоряжение и растер лицо, прогоняя остатки дремоты. – Пора навестить наших друзей.

Отправляясь в путь, правитель дадгов выглядел, как удачливый купец, могущий позволить себе путешествовать в сопровождении многочисленной охраны. Именно таким и привыкли видеть Дхима в Глене.

Караван из трех повозок с высокими бортами неспеша двигался по дороге. Повозки имели двойное дно, где глава рода перевозил оружие в тайне от городских властей.

За последний год в городе дадгами было куплено несколько кабаков, лавок и постоялых дворов. Некоторые скупались через подставных людей, другие на прямую у хозяев, которые не задавали лишних вопросов, а просто забирали предложенное золото. Тех, кто упрямился, частенько находили в каналах. Когда заведения обретали новых хозяев, люд, что зарабатывал там себе на хлеб, потихоньку перебирался в места иные, вместо них приходили другие, похожие на новых хозяев.

Народ в начале возмущался, мол, наехали чужие, хотят все прибрать к рукам, не иначе кровушки нашей хотят попить, да карманы набить.

Но вскоре все улеглось, новые владельцы вопреки ожиданию, с народа три шкуры сдирать не стали, наоборот, даже цены сделали ниже, навели чистоту и порядок.

Когда страсти улеглись, правитель дадгов стал наведываться в город каждые два месяца. Через приобретенные знакомства он сумел выхлопотать себе разрешение вести дела внутри крепости и право проводить через ворота внутреннего города свои караваны. После каждого такого посещения в подвалах некоторых заведений становилось на десяток мечей и копий больше.

В отличие от других городов за стенами внутреннего города не было оружейных мастерских, те же немногочисленные лавки, что торговали оружием, находились в пригороде. В Глен с оружием могли пройти лишь стража, да местные правители. Простым смертным разрешалось носить кинжал в четыре ладони и легкие кожаные доспехи.

Стража во внутреннем городе службу несла на совесть, любое насилие против горожан пресекала быстро и жестоко. Если кто хотел решить спор с помощью оружия и его ловили, изгоняли из города в первый раз на год, если попадался ещё раз – навсегда изгоняли из города, лишая имущества. По этому народ в основном был законопослушный.

Обоз дадгов добрался до Глена, когда солнце начало клониться к закату. Народ перед воротами потихоньку роптал, ночевать на улице никому не хотелось, тем более, когда дом был в двух шагах. Все знали, что едва солнце сядет за горизонт, ворота закроют, и никому не дозволено будет пройти в город. Не помогут здесь не тугой кошелек, не благородное рождение.

Десятник Ларгий, находясь в плохом настроении, стоял в тени ворот, наблюдал за медленно двигавшейся вереницей прибывающих в город людей.

Предчувствие беды, появившееся у него несколько дней назад, так и не ушло, наоборот, оно становилось все ощутимей и тяжелей.

– Кион, Зотик, проверять всех и повнимательнее, – рявкнул он, когда заметил, как стражники без особого рвения перекладывали веши на подводе, остановленной для осмотра. – Смотрите, чтобы и мыш без досмотру не проскочила.

– Старшой сегодня опять не в духе, – вгоняя пику в стог сена, погруженный на телегу, прошептал Кион. – Уже цельную неделю смурной ходит. Одно только и толдычет, смотри лучше, смотри лучше.

– Точно, со старшим что-то не то. Вчера зашли к Весельчаку по кружечке эля пропустить, так он глоток сделал и больше не притронулся к кружке. Раньше бывало, пол бочонка за вечер мог выдуть. А тут все сидел, да вздыхал, – поделился своими наблюдениями Зотик.

– Если не прекратите трепаться, караул на гусиной башне вам обеспечен, – прервал беседу крик десятника.