Серая сестра (ЛП)

— Сомневаюсь, — ответила Настоятельница Стекло. — Шерзал пошлет за нами своих солдат. Как скоро, зависит от того, насколько сильный пожар мы ей оставили, но не думаю, чтобы мы их здорово обогнали.

Словно в ответ ей, небо прояснилось еще больше, и в свете звезд стало можно разглядеть весь изгиб дороги, ведущей к разбитым воротам дворца. По ней на большой скорости двигался отряд из примерно пятидесяти солдат. Они уже преодолели половину расстояния.

• • •

НОНА ПРИСЛОНИЛАСЬ СПИНОЙ к камням у дороги, измученная, как никогда. Йишт называла друзей слабостью. Боль, которую причинила ей смерть Гессы, а теперь и Дарлы, сильно отличалась от той, что причинила ей Беда, но была глубже и продолжительнее. Слабость? Именно дружба сопровождала ее половину империи, дружба заставила Клеру вытащить ее из подземелий ной-гуин, и если бы ей пришлось умереть, она предпочла бы сделать это здесь, под алыми небесами, со своими сестрами, Красными и Серыми, свободными и сражающимися, и это было бы лучше любого другого, что она могла себе представить.

Чайник встала, отбросив в сторону половинки стрелы, которую вытащила из икры Ары, и подошла к Ноне. Ара последовала за ней, с гримасой проверяя свой вес на туго перевязанной ноге.

— Ох. — Она прислонилась рядом с Ноной, ветер разметал по камням золотистые волосы.

— Красивое платье, — сказала Нона.

— Спасибо. Терра помогла мне его выбрать. Это было глупо дорого.

Регол подошел и встал перед ними. Его темные волосы развевал ветер Коридора, он бросил взгляд на приближающихся солдат. Вокруг них лежали скалы, красные от света звезд. Он перевел взгляд на Нону, и вдруг показалось, словно вспыхнул фокус луны, заставив ее вспотеть.

— Ты будешь держать дорогу со мной, сестра? — спросил он. — Я хотел бы снова увидеть, как ты сражаешься.

— Я не сестра, всего лишь послушница. — В тот момент, когда слова покинули ее, она почувствовала себя глупо. Неужели она не могла сказать что-нибудь получше? И почему это вообще имело значение, когда приближаются пятьдесят мечей?

Регол усмехнулся. Он всегда усмехался:

— Ты — моя сестра по клетке.

Холодок пробежал по спине Ноны, несмотря на жар его взгляда. Откуда он знал, что она будет Сестрой Клетка? Эту тайну знали только Ара и Госпожа Путь.

— В конце концов, мы оба родились в клетке Гилджона! — Он рассмеялся, снимая напряжение, и повернулся к дворцу, изобразив восьмерку росчерком меча.

Настоятельница Стекло подошла, когда Регол отошел в сторону. Она тоже улыбалась, хотя и с оттенком грусти.

— Вы трое совершили поразительные подвиги, чтобы приблизить нас к невозможному успеху. Поразительные. — Она протянула руки, Нона взяла их, а Чайник и Ара положили свои поверх ее. — Но мир не меняется отдельными актами насилия, независимо от того, насколько хороша причина. Точно так же его нельзя изменить силой Пути. Все величайшие из Мистических Сестер это знали. Сколько бы сил ни было сосредоточено в одной Боевой Сестре, как бы глубоко ни постигала события Сестра Благоразумия, ее превосходят сила и постижение масс. Вы можете быть камнями, но человечество — это прилив, и вам нужно только встать на песок, чтобы увидеть, как закончится это соревнование.

В конце концов, дело не в том, будем ли мы жить или умрем здесь, а в том, что послание эхом разнесется по империи и за ее пределами. Мы не предводители, мы просто слуги. Даже власть императора — иллюзия. В конечном счете нами движет воля народа, и она так же неотвратима, как наступление льдов. И народ, каждый из них, — дети Предка, святые, избранные. Мы показали им истинное сердце Шерзал, и они будут судить ее поступки. Те, кто не может замедлить погоню, должны бежать. Они должны рассеяться по склонам, и мы должны верить, что кто-то найдет дорогу в безопасное место и расскажет о том, что здесь произошло.

Настоятельница Стекло подошла ближе, по очереди заглядывая в их лица добрыми глазами:

— Я всегда гордилась своей способностью смотреть вперед, умением видеть последствия поступков. Возможно, это скудное умение по сравнению с теми талантами, которые Предок вложил в вас, девочки, но оно хорошо служило мне до этой ночи. Но вы должны знать, что самая большая радость для тех, кто видит будущее, — то, что жизнь остается полной сюрпризов. И вы все меня удивили.

— Святая Мать... — Голос Чайник стал слишком хриплым от волнения, чтобы продолжать.

— Когда-то у меня был сын. — Настоятельница улыбнулась, вспоминая. — Я бы не могла любить его больше. Но у меня никогда не было дочери. Я бы с гордостью назвал любую из вас своей. — Она подняла руки, предупреждая любые объятия. — Вы все — мои дети, дети Предка, дочери Скалы Веры, дочери Сладкого Милосердия. Я ожидаю, что вы свирепо встретите врага и покажите себя с лучшей стороны.