Серая скала

Почти весь объем его занимают три соединенных между собой стальных баллона для сжатого воздуха, один для керосина и две цистерны для воды, служащей балластом.  У кормы помещается двигатель типа Уайтхеда, работающий нагретым сжатым воздухом, передаточные механизмы и гребной вал, оканчивающийся двумя винтами, вращающимися в разные стороны. Лодка поднимает двух пассажиров и может двигаться по поверхности с большой скоростью. Когда надо углубиться под воду, открывают клапаны, и цистерны заполняются водой, причем особый автоматический прибор регулирует впуск ее, а также работу горизонтальных рулей, чтобы судно все время находилось под водой, не всплывало бы и не опускалось на дно. При подъеме цистерны продуваются сжатым воздухом. Перед спуском под воду пассажиры надевают скафандры, питающиеся воздухом тех же баллонов, и прикрепляются ремнями к корпусу лодочки.

— Самое интересное то, — докончил механик свое объяснение, — что лодка эта почти целиком смонтирована из частей торпеды «Т-66». И баллоны, и двигатель, и винты, и гидростатический регулятор глубины погружения — всё взято оттуда. Только самый корпус, водяные цистерны да рулевое управление оригинальные.

— Остроумно, хотя ничего нового здесь нет, — сказал майор.— Подобные лодки с водолазами практиковались и раньше. А какую скорость может она развить, по-вашему?

— Двигатель отрегулирован на небольшую скорость: узлов этак на двадцать при надводном ходе, что составит около тридцати пяти — тридцати семи километров в час.

— А радиус действия?

— Большой. Не менее ста пятидесяти километров. После надо перезаряжать баллоны. Здесь, в подземной гавани, имеется мощный компрессор для этой цели. Он может нагнетать воздух до двухсот атмосфер.

— Эта находка, — сказал майор, — может разъяснить нам очень многое. И как пробрались в шлюз шпионы, и как попали сюда Петя и Совков, и каким путем бежал из Белых камней неизвестный.

— Значит, вы полагаете, что он находится здесь, в подземном заводе? — воскликнул я.

— Имею все основания.

— И проплыл такое громадное расстояние под водой?!

— Ну зачем же ему было плыть под водой все девяносто километров? Он прошел их ночью по поверхности часа за три, погружаясь только у пристаней да при встрече с пароходами. Только самый последний этап он прошел целиком под водой, скрывшись от наших наблюдательных постов, и потом, лежа на дне, дожидался рассвета. Я знал о существовании лодки, но никак не предполагал, что она может ходить под водой. Иначе я установил бы дежурство здесь, в этой подземной гавани, или же загородил бы вход сюда сетями. Одно мне непонятно: почему неизвестный бежал именно сюда, зная, что здесь мы до него так или иначе доберемся?

Мы оставили механиков работать над разборкой лодки и пошли в верхнее помещение. Крутая каменная лестница в пятьдесят две ступени, по которой мы с Леночкой спускались в шлюз, теперь была ярко освещена. Броневая плита была повернута и открывала вход в кабинет. Несколько слесарей под руководством офицера с погонами техника-лейтенанта демонтировали ее. Гигантская бронзовая рука истукана с тяжелым молотом лежала на полу; кабанья голова была снята, как футляр, и на ее месте открылся сложный механизм со множеством катушек, рычажков, шестеренок и проводов. Но даже лишенная руки и со вскрытым туловищем кабана фигура германского бога все еще вызывала содрогание.

Впоследствии мне объяснили устройство этого автомата, с которым у меня связано столько страшных воспоминаний.

Сплошная броневая плита из марганцевой стали, толщиной в пятнадцать сантиметров, не поддающаяся даже алмазному сверлу, была совершенно недоступна снаружи. Пришлось долбить камень, чтобы подойти к механизму снизу. Оказалось, что дверь приводилась в действие громадной гирей в три тонны, висевшей на цепях над глубоким колодцем. Гиря эта поворачивала плиту вокруг оси, поставленной на шариковый подпятник, и приводила в движение со страшной силой руку гиганта. Регулирующий механизм помещался внутри кабана. Чтобы открыть дверь, достаточно было, как мы знали, повернуть ухо зверя и нажать на его глаз, который начинал при этом светиться зеленовато-красным светом. Когда выходящий пересекал этот луч, начинало работать фотореле, и дверь захлопывалась. Это мы тоже знали. Но мы не знали, что управление дверями централизовано, что за ними ведется наблюдение, что иметь дело с ними опасно, ибо в любой момент их могут открыть, закрыть или же пустить в действие их смертоносный молот.

Мы прошли через кабинет и коридор в заводской зал. Внизу, у электропечи, стояло несколько человек. Они обернулись, когда мы вошли, и я узнал Леночку, Еременко и Краевского. Четвертый, пожилой человек с седеющей головой и небольшой бородкой, оказался ученым, приехавшим из Москвы. Его фамилия была Сапегин. Несмотря на свой преклонный возраст, он не пожелал дожидаться постройки туннеля и не побоялся пройти в водолазном костюме под водой. Еременко представил нас друг другу.