Серая тень (СИ)

Девушка замерла и молниеносно подняла голову, высматривая источник крика. Васька торчал в окошке, и вяло махал ей рукой. Позади раздались сдавленные ругательства в исполнении черноволосого, но Ксанка не обратила на них никакого внимания. Тело тут же забыло о боли и страданиях выпавших на их долю.

— Васька. — Почему-то голос у неё был тихим, а вот эмоции били через край. Даже отсюда с земли, она видела, каким бледным и осунувшимся был мальчик. Он даже в пору начала их путешествия выглядел значительно лучше. А ещё она почувствовала запах крови, его крови. Рычание совалось в губ помимо воли. Серебряные цепи опали на землю неряшливыми кучками, обнажив обожжённую плоть. В следующее мгновение она, не раздумывая, бросилась вперёд, туда, куда звало её сердце. Сантион только успел отскочить в сторону, когда мимо него пролетел миниатюрный ураган.

Внутреннее чутьё вело Ксанку вернее, чем провожатый. Она точно знала, где свернуть, где подняться по лестнице, а где нырнуть в небольшой стационарный портал предназначенный ля хозяйственных нужд, то бишь коротких переходов внутри дворца.

Васька ждал её сидя на кровати. Его широко распахнутые глаза на бледном личике, смотрели с надеждой и некоторой долей испуга.

— Васька паршивец, как ты мог попасться в лапы этих бандитов. Я чему тебя учила.

— Это ты про кого? — Настороженно спросил мальчик, с опаской косясь в сторону замерших у двери эльфов. Ксанка заметила его взгляд, посмотрела на остроухих и поморщилась — Я не про этих, я про тех бородатых мужиков. Васька — ты бестолочь. Ты в курсе?

— Ага. — Васька с готовностью кивнул и счастливо улыбнулся.

Ксанка продолжала сдавленно ругаться, однако её слова никак не вязались с её действиями. Пока из неё сыпались ругательства, она осторожно ощупывала мальчика. Её прикосновения были такими острожными, что Васька их почти не чувствовал, и от этого на глаза, сами собой наворачивались слёзы.

— Вась, ты чего? — Ксанка отстранилась и с тревогой заглянула в лицо мальчика.

— А ты чего? — Сдавленно проговорил мальчик и заплакал. Заплакал беззвучно и от того ещё более страшно. Крупные прозрачные слезинки катились по его щекам. Ксанка сразу же поняла, о чём хотел сказать мальчишка. Он не верил. Надеялся, ждал, но не верил, что за ним придут. И от этого становилось горько на душе. Ничего, она научит его верить, хотя бы ей, а там видно будет.

Ксанка вздохнула и осторожно привлекла мальчика к себе. Плакал он долго и с наслаждением, время от времени вздрагивая худенькими печами. А Ксанка лишь ждала, когда он успокоится, баюкая его в своих руках. Пусть поплачет, слёзы нельзя хранить в себе слишком долго, иногда их нужно выпускать, а уж он то такое право заслужил.

Глава 13

Лайтион проснулся и его передернуло при воспоминании о наказании. Тройверион окинул вверенную ему троицу насмешливым взглядом и сказал, что они могут считать себя условно свободными. Пока. Эмоций не было. Усталое тело требовало отдыха, усталые мышцы немилосердно ломило, а глаза слипались. Его некогда великолепная одежда теперь годилась только на половую тряпку. Да уж, с Тройверионом по зверству никто не сравниться. Эти сутки, проведённые в его обществе, надолго отбили у молодых эльфов желание экспериментировать с боевой магией на территории дворца.

Умыться и одеться было делом получаса. Осталось поинтересоваться, что за шум раздаётся со стороны площади.

Лайтион уже поднялся по лестнице, направляясь к покоям брата, когда мимо него пролетело нечто с горящими, в буквальном смысле, глазами. Немного отставая от нее, неслась толпа эльфов, возглавляемая его братцем. Мальчик тяжело вздохнул и отправился вслед за ними. Не в его правилах было упускать возможность присутствовать при чем-то значимом. А в том, что происходит что-то необычное, он был совершенно уверен.

Как ни странно, все собрались возле дверей в комнату Хазееля. И что они там такого нашли? Молодой эльф осторожно протиснулся вперёд и мгновенно замер при виде открывшейся ему картины. Его недавний противник, человеческий детёныш, горько плакал, уютно устроившись в руках незнакомой девушки. Мальчик совершенно не стеснялся своего состояния, он плакал так, как может плакать тот, кто имеет на это полное право. И вот удивительное дело, в это самое мгновение Лайтион его совершенно за это не осуждал. К горлу подкатила горькая волна сожаления. Сколько раз он сам хотел вот так вот уткнуться в тёплое плечо родного существа и дать волю своим эмоциям. Если бы мама была жива, он именно так и поступал бы, но сейчас некому было утешить, успокоить, объяснить.

Пока молодой эльф предавался воспоминаниям, мальчик в руках девушки начал успокаиваться, а потом и вовсе затих.

— Извини, я не знаю, что на меня нашло.