Сердечная подруга

Пришел момент, когда мне надо было что-то придумать – знакомство, встречи, обмен письмами… Но в таких вещах я был не силен. Мне оставалось только молчать и пугливо поглядывать на собеседников. Теперь вопросы стал задавать мсье Деламбр.

– Вы встретились с Констанцией по работе?

Кем могла быть Констанция по профессии? Разумеется, ее работа не была связана с информатикой. Но ведь могла же она обратиться ко мне за советом, какой выбрать компьютер или пакет программ? Когда я произнес это вслух, все так удивились, что я сразу понял, что попал впросак.

– Констанция собиралась купить компьютер? – пробормотала мадам Деламбр. – У нее никогда не было компьютера! Она терпеть не могла все, что с ними связано!

– Когда вы познакомились с нашей дочерью, она жила с Джованной? – снова включился в разговор мсье Деламбр. Тон его становился все более холодным. – Или она уже переехала в квартиру возле Понте Веккьо?

– Я не очень это помню…

– Вы наверняка встречались с Лоренцо!

– Лоренцо? Может быть…

– Констанция наверняка вам о нем рассказывала.

– Наверняка. – Лицо у меня пылало так, словно я несколько часов провел под палящим солнцем. – Но я не помню, что именно.

– А ведь Лоренцо много значил для нашей дочери! Пока она жила во Флоренции, то только о нем и говорила! И даже когда вернулась, часто о нем вспоминала.

Я поспешно пригубил сок. Стакан ударился о мои зубы. Меня охватила дрожь. Поставив стакан на стол, я сжал ладонями колени. Я понимал: нужно взять себя в руки, расслабиться, сымпровизировать!

Хозяин дома смотрел на меня с нескрываемым сомнением. Я встал. Впечатление складывалось такое, будто я сдаю устный экзамен перед комиссией, славящейся своей строгостью. Не очень уверенно я начал:

– Нас с Констанцией связывали особенные отношения… Она помогла мне, как бы это сказать… очень необычным образом. Я многим ей обязан. Благодаря ей я многому научился. Она была чудесной…

Я часто делал паузы, стараясь придать правдоподобие тому, что говорил. Время от времени я вставлял в свой путанный рассказ что-то вроде «Я знал, что она живет на улице Лепик, в доме двадцать семь» или «Третьего января мы праздновали день ее рождения».

Было очевидно, что мсье Деламбр удивлен, но и верить мне он не спешил. Пока я говорил, он сидел молча, попыхивая своей трубкой. Кот подошел, сел и потерся головой о мою ногу. Я почесал ему шейку, и он закрыл глаза от удовольствия.

– Поразительно! – воскликнула Гаранс. – Он у нас настоящий дикарь! Это кот Констанции. Его зовут Мазаччо!

Мсье Деламбр по-прежнему смотрел на меня с сомнением.

– Еще сока, мсье Бутар? – спросила его супруга.

– Да, благодарю вас!

И снова довольно долго все молчали. Я сглотнул. Размеренное тиканье настенных часов и сердитое жужжание бьющейся о стекло мухи в тишине комнаты звучали особенно громко.

– Как вы узнали о смерти Констанции? – вдруг резко спросил мсье Деламбр.

Глаза его угрожающе блеснули. Он пытался вывести меня на чистую воду. Я стал мучительно соображать, пытаясь при этом выглядеть непринужденно. Если я не знал никого из друзей Констанции, как я мог узнать о ее гибели? Быть может, об этом напечатали в газетах?

Я почувствовал, как дверца ловушки захлопывается за моей спиной: три пары глаз, не мигая, смотрели на меня. Наверняка я побледнел. Ладони стали влажными. Слова словно застряли у меня в горле. Казалось, целый год прошел, пока мсье Деламбр решился нарушить тяжелую тишину.

– Что, не можете вспомнить, мсье Бутар? – с иронической улыбкой спросил он.

– Ну, я…

– Какого черта вы сюда явились?

– Бернар! – воскликнула его супруга. – Зачем ты так?

Мсье Деламбр нервно отмахнулся.

– Я уже понял, что вы – не друг Констанции. Вы знаете дату ее рождения, где она жила и еще пару деталей. Не знаю, откуда у вас эти сведения, но главное – вы никогда с ней тесно не общались. По крайней мере, настолько тесно, чтобы приехать сюда и бередить наши раны!

Мне показалось, что глаза его, скрытые за стеклами очков, наполнились слезами. Во взглядах Гаранс и ее матери читалось смущение. Но мсье Деламбра уже ничего не могло остановить. Он ходил из угла в угол, ругая меня на чем свет стоит. Ни жену, пи дочь он не слушал. Я сидел на диване и умирал от стыда. Кот, который по-прежнему сидел у моих ног, уткнулся своим мокрым носом мне в руку.

– Не волнуйтесь, – шепнула мне Гаранс. – Папа скоро успокоится.

Она оказалась права. В конце концов мсье Деламбр замолчал. Обессиленный, он упал в кресло. Жена протянула ему стакан воды, и он осушил его одним глотком. Я кашлянул.

– Мне пора.

Я встал, но мадам Деламбр сделала мне знак остаться. Глаза у нее были грустные. Она молчала. Виду нее был немного сконфуженный, лицо побледнело. Мсье Деламбр тоже молчал, нервно посасывая трубку. Теперь я стыдился, что сразу не сказал им правду. В конце концов, ведь они – всего лишь несчастные родители, которых смерть дочери оставила безутешными!

– Я не сказал вам правду.

Голос мой прозвучал громко и ясно. Я больше не заикался. Надо признаться, и больше ни слова неправды!

– Я не был знаком с Констанцией!

– Вот! – взорвался мсье Деламбр. – А я что говорил!