Сердечная терапия

– А тут ты кто – царь? Останови, говорю! – Александра щелкнула ручкой дверцы.

– Ну и катись! Знаю, где ты там работаешь! На Окружной! – Это донеслось до Александры, когда она уже ступила в снег между проезжей частью и тротуаром и хлопнула дверцей.

Машина сорвалась с места и неровно понеслась вперед. Щеки у Александры горели, сердце колотилось. Она ступила на тротуар, потопала ногами, отряхивая снег, посмотрела, как удаляются синие «Жигули», и вдруг вскрикнула – ведь в руке была лишь небольшая сумочка, а ее дорожная сумка исчезла за углом вместе с машиной Василия.

«Вот так подъехала! – Она прижала пальцы к вискам. – Что ж теперь делать?» Александра посмотрела на часы. До отправления автобуса оставалось еще тридцать минут. Был бы Василий трезвым – вспомнил бы, вернулся, но в таком состоянии, да еще и злой – вряд ли. Александра подняла глаза к серому, отяжелевшему от облаков небу, потом окинула взглядом трех-и пятиэтажные печальные дома, машины, засыпанные снегом, несколько киосков с сигаретами и скромным набором продуктов и напитков на почти пустой улице. Она прошла метров пятнадцать вперед и присела на лавочку при ржавой, еще советских времен, остановке. Взялась за железную трубу, ладонь ощутила через перчатку ее недружественный холод. Женщина устало вздохнула, и неожиданно слезы покатились по ее щекам.

«Вот тебе и любовь! Ну разве не козел? Одинокую женщину обидеть легко…» – она всхлипнула, но вдруг собралась с силами, вытерла глаза, нос, глубоко вдохнула, резко выдохнула и быстро пошла к краю дороги – к остановке приближалась маршрутка. Та самая, на которую она бы села, если бы не Василий.

– До вокзала? – зачем-то уточнила у водителя Александра и вошла внутрь.

На автостанции Александра узнала, с какой платформы будет отъезжать ее автобус, вышла на улицу и стала там его ждать. Сначала хотела позвонить по мобильному кому-нибудь из одноклассников, чей номер был записан в ее телефоне, чтобы попросить позвонить Василию, передать, что она на вокзале, но… Но больно уж глупой была эта ситуация, а чье-то посредничество даже если бы и помогло, то породило бы кучу местечковых домыслов и сплетен о каких-то отношениях между нею и Василием, к которому она никогда никаких чувств не питала. И какой ему нужен доктор, если сам себе вбил в голову эту роковую любовь? С одной стороны, Александра сердилась на одноклассника, с другой – было жаль его, неустроенного и какого-то потерянного в этой жизни. Пьет, перебивается с работы на работу, с семьей не сложилось…

«Но почему я должна его еще и жалеть? – возмутилась она. – Кто бы меня пожалел? Разве женщинам в этой жизни легче? Но как-то держимся. Еще и дети…»

Александра взглянула на часы. Время шло медленно, ноги снова замерзли – и зачем надела в дорогу сапожки на каблуках, в которых ходила с Вадимом в филармонию и на Стасин концерт? Так ей почему-то захотелось. А они были импортные, не на наши морозы. Но в помещение автовокзала не пошла – может, этот чертяка опомнится и примчится отдать сумку?

Подали автобус, женщина огляделась и поднялась в салон.

«Что поделаешь, – вздохнула она, – все равно нужно ехать, завтра утром на работу. А этот герой пусть теперь сам думает, как ей сумку доставить или передать. Не выбросит же он ее? Хорошо хоть документы и деньги в маленькой сумочке. Господи! Там же передача в больницу для Яны! Вот чего действительно жаль. Обещала навестить больную, подкормить домашним. Вот и подкормила…» – Александра еще раз посмотрела в окно, двигатель заревел громче, и автобус, заполненный пассажирами наполовину, тронулся. Александра опять вздохнула, выпрямила ноги, устроила на коленях сумочку, закрыла глаза и стала думать, как жить дальше, ведь Новый год – это такая условная граница, за которой все должно измениться к лучшему. А новогодние праздники – это период всемирной концентрации мечтаний и добрых пожеланий.

Вскоре, уже на выезде из города, вдруг раздался крик водителя:

– Куда ты прешь? Куда ты прешь, урод?!

Александра вздрогнула. Автобус дернулся, начал притормаживать, прижимаясь к обочине, и остановился.

– Что ты машешь, козел?! Что, блин, случилось? – рявкнул водитель кому-то в окно и сам стал размахивать руками.

Встревоженная Александра посмотрела вперед, но с ее места не было видно, что происходит на дороге. Она привстала, глядя на трассу, а затем поднялась и зашагала по проходу к водителю.

– Откройте, пожалуйста, дверь!

– Что вы за цирк тут устраиваете? – сердился водитель. – Зимняя дорога не игрушки! Я людей везу, блин!

– Простите, пожалуйста! – извинилась Александра и спустилась по ступенькам.

Перед ней в снегу стоял Василий, протягивая одной рукой ее большую сумку. Его «Жигули» мигали аварийками в пяти метрах перед носом автобуса.

– Прости.

Женщина вздохнула и молча взяла обеими руками сумку. Василий развел руками, развернулся и пошел к своей машине. Александра подумала, что шел он скорее не как пьяный, а как очень уставший от жизни человек.

– Простите! – еще раз сказала водителю Александра и понесла сумку к своему месту.

35