Сердечные тайны

Еще один стон, низкий, явно человеческий. Бродяга? Грабитель? Оружие… Ей нужно было чем-то защищаться. Присмотревшись, она увидела в углу груду инструментов. Около стены стоял топор. Снова было тихо. Она старалась не выдать себя неосторожным движением и осторожно прокралась в угол. Топор был большой и тяжелый. Бэнни легко подняла его, благодаря Бога за то, что не была похожа на свою хрупкую мать. Она медленно приблизилась к стойлу, откуда доносились звуки.

– Джон!

Топор выпал у нее из рук. На охапке соломы она увидела своего друга. Глаза его были закрыты, левая рука неподвижно лежала на поясе.

– О, Господи, Джон.

Она бросилась к нему и опустилась на колени. На нем был непривычный наряд, и хотя одежда превратилась в лохмотья, было видно, что она дорогая.

– О, Боже!

Он не шевелился. Бэнни дотронулась до его щеки:

– Джон, – повторила она. Лэйтон приоткрыл глаза.

– Бесс, – прохрипел он. – Я нашел тебя.

– Что случилось?

– Ранен.

– Не шевелись. Я схожу за помощью.

– Нет, – он с трудом поднял палец, – меня… арестуют.

Да. Они сделают это. Раненый английский солдат достойная добыча для любого поселенца. Он посмотрел ей в глаза; в его взгляде были страдание и мольба.

– Помоги же мне.

– Я не знаю, как.

– Вытащи пулю.

О, Господи, в него стреляли! Но она не сможет сама вытащить пулю. Надо сходить за кем-нибудь. Если даже его арестуют, он останется жив.

– Я не могу.

– Можешь, – он слабо улыбнулся. – Ты все можешь, Бесс. Они убьют меня.

– Хорошо.

Что надо делать? Ей нужны ножницы, вода, бинты. Что еще?

– Держись, Джон. Я сейчас вернусь.

Он не ответил, и ей стало страшно:

– Ты слышишь меня, Джон? Не умирай, подожди меня, – ее голос дрогнул. – Ты не можешь умереть рядом со мной!

– Да, да, – прошептал он.

Помедлив секунду, она выбежала из конюшни. Его можно было оставить здесь. Сюда никто не заходит. Ей нужно было вывести лошадей в поле, пока не появился отец. Слава Богу, ни Исаак, ни ее отец не любили рано вставать. Ее мать, конечно, уже поднялась, но она не пойдет в конюшню.

Бэнни не могла возвратиться домой. Все равно нельзя было ничего вынести из дому, чтобы мать не заметила. Она пошла к мастерской Брэндана, надеясь, что тут найдет все, что нужно. К счастью, никто не встретился ей по дороге. Она засунула в мешок все, что могло пригодиться, и вышла.

– Бэнни!

Голос отца раздался, когда она уже почти миновала «Дансинг Эль». О, Господи, этого только не хватало. Элизабет замерла, закрыв глаза, и глубоко вздохнула.

Спокойно. Она должна быть абсолютно спокойной. Дочь повернулась лицом к отцу.

– Где ты была? Я заметил, что Паффи все еще рядом с конюшней… Я думал, что ты поведешь их всех в поле.

– Да. Просто у меня не было времени.

Он показал головой в том направлении, откуда она шла.

– А, ты была…

– У Брэндана в мастерской.

– В мастерской? – Отец вопросительно посмотрел на нее: – А что тебе нужно было там так рано?

«Спокойно», – приказала она себе:

– Я забыла там кое-что, когда в последний раз наводила порядок.

– Вот это, в мешке?

– Да, – Бэнни облегченно вздохнула.

– Что же ты там забыла?

Рано было радоваться.

– Так, тряпье. И мне нужно было лекарство.

– А, что-нибудь женское?

– Да.

Он прищурился и внимательно глянул на нее:

– Ты что-то совсем расклеилась и на себя не похожа, а ведь никогда не была такой, как все эти слабые неженки.

– Я думаю, что это жара, папа.

– Да. Сегодня будет еще хуже.

– О, черт!

«Джону от этой духоты станет совсем плохо», – чуть не вслух подумала она.

– Может быть, тебе лучше отдохнуть, Бэн? Ты слишком много работаешь.

– Да, наверное.

– Поиграй, если хочешь, на скрипке. У тебя, наверное, не было уже давно времени на это.

– Да, хотелось бы, – никто не мешал ей, когда она играла. И можно будет целый день провести с Джоном.

– Я скажу Исааку, чтобы он вывел лошадей.

– Нет, – слишком поспешно возразила Бэнни.

Отец снова посмотрел на нее.

– Я имею в виду… Я хотела бы сделать это сама. А все остальное время я буду отдыхать, обещаю.

– Обещаешь?

– Да, – не дожидаясь еще вопросов, она быстро пошла прочь.

Элизабет положила мешок у двери конюшни и направилась к колодцу.

Бэнни вернулась с полным ведром, из которого то и дело выплескивалась ей на ноги вода. Она вошла в конюшню и остановилась. Он был там, по-прежнему без движений лежал на соломе. Абсолютно неподвижный и бледный. Ей вдруг стало страшно, что она пришла слишком поздно.

Глава 18

Осторожно, заранее боясь, что она может обнаружить, Бесс положила руку ему на грудь. Через тонкую, в клочья изорванную ткань рубашки Бэнни ощутила тепло и облегченно вздохнула. Потом она увидела, что его грудь слабо поднимается и опускается.

– Слава Богу!

– Ты здесь, – прошептал он, не открывая глаз.

– Да.

Его лицо было мертвенно-бледным, и ни один его мускул не двигался. Кого она пытается обмануть? Она не лекарь, и знает только, как перевязывать раны. И если он никогда больше не откроет свои чудесные глаза, она не вынесет, что невольно стала тому причиной.

– Джон. Неужели никого нельзя позвать? Может быть, я отвезу тебя куда-нибудь? Я не уверена, что могу тебе помочь.