Сердолик - камень счастья (СИ)

— Алин, если ты не хочешь встречаться с Митей, так прямо ему и скажи. Это будет честно. Хотя, я уверенна, ты потом об этом будешь очень жалеть, — Инна наконец высказала то, о чём думала всё последнее время.

— С чего ты взяла, что я не хочу с ним встречаться? Вот в субботу на пинбол с удовольствием отправлюсь. И вообще с Митькой удобно: он всегда отвезёт куда надо и мать с ним вечером в клуб отпускает. Но он любит мне по ушам постоянно ездить или вот — придумал в пятницу мне с его родней весь вечер сидеть. Меня не Митька, а его формат отношений не устраивает.

Инна хотя и была не согласна с Алиной, но не могла не восхититься сестрой: «формат отношений» — как красиво Алина умеет выразить свою мысль. Если бы она умела так оригинально думать, как младшая сестра, и так же образно говорить, то Митя смотрел бы на неё совсем по-иному, чем сейчас!

***

После того неприятного случая в перевязочной Инна густо краснела, сталкиваясь с Мишкиным в коридоре отделения. Окружающие это замечали, и вскоре все сотрудники, да и больные тоже были уверены, что молоденькая медсестричка Инна влюбилась в доктора Мишкина.

— Чего ты краснеешь, как помидор, — Рита строго посмотрела на подругу. — Тебя уже Шишкин-Мишкин бояться стал.

— Я же не нарочно. Просто вспомню, что мы про него говорили и что он про нас подумал, и кровь к лицу приливает.

— Ох, тяжелый случай с нашей коровой! Мы с Шишкиным давно уже забыли, а ты все чего-то вспоминаешь.

— Ты думаешь, что Мишкин уже про тот разговор забыл?

— Естественно. Это только ты у нас такая не в меру впечатлительная.

В этот момент к сестринскому посту подошёл Мишкин и, стараясь не смотреть на моментально покрасневшую и потупившую голову Инну, обратился к Рите:

— В десятую палату Кремнёву лидокоин надо ввести. Я сейчас назначение запишу.

— Дмитрий Игоревич, — Рита незаметно ткнула Инну в бок и весело посмотрела на врача, — между нами недавно недоразумение произошло. Мы с Инной извиниться хотим. Вы наш разговор слышали и могли неправильно растолковать.

— Я не понимаю, Маргарита, о чём ты говоришь, — оборвал Риту Мишкин. — К Кремнёву в десятую поторопись, пожалуйста.

Отдав распоряжение, Мишкин заспешил в ординаторскую, а Рита подмигнула Инне:

— Что я говорила! Инцидент исчерпан. А ты куда это подхватилась?

— В десятую, Кремнёву обезболивающее ставить.

— Мишкин мне сказал. И вообще, — Рита лукаво улыбнулась, — Кремнёв мой больной.

— В смысле?

— В смысле, неженат, работает в автомастерской, и мы друг другу симпатизируем.

— Ты про рыжего у окна со сломанной ногой?

— Ага.

— И когда вы симпатизировать стали? Он три дня назад к нам поступил.

— А что, надо как ты со своим мажором: десять лет дружить и не разобраться, симпатизируете или нет?

Инна ничего не ответила, но подумала: «Не десять, а двадцать лет они с Митей знают друг друга. А все двадцать лет Митя ей именно симпатизирует. А любит он других».

Весь вечер Инна думала о том, что Алина сейчас на Дне рождения в доме Нестеренко. Сестра всё же снизошла до Митиной просьбы и теперь сидит за столом с его родителями. Интересно, как Митя объяснил её присутствие на семейном празднике: сказал, что Алина его любимая, или даже невеста, или ничего не сказал, все и так всё поняли.

Но вечером Инна узнала, как прошло семейное торжество у Нестеренко.

— Квартира у них обалденная, — восторженно делилась Алина впечатлениями с сестрой, — вся прихожая в зеркалах, полы мраморные…

— Я это знаю, я у них была. Ты расскажи, как прошло?

— Никак. Дядя Витя двух слов не сказал, а тётя Настя, как всегда, рта не закрывала. Когда устала вещать, меня принялась расспрашивать. Что я люблю? Какие у меня планы? Я ресницами захлопала, ответила, что обожаю танцы и ходить по клубам. Мечтаю стать танцовщицей в ночном клубе, а ещё участвую в конкурсах «мокрая майка» и «мисс бикини». Ты бы видела, как у Митьки физиономия вытянулась, залепетал: «Алина шутит. Алина в иняз готовится». А я: «Ни разу не шучу. Сейчас фоты в телефоне найду, где я мисс Мокрая майка. Думаю, я тогда победила, потому что у меня соски больше, чем у других, торчали».

Инна испытала испанский стыд за сестру:

— Зачем ты поставила Митю в дурацкое положение?

— Затем, что он мистер Скука. Мог бы шутку поддержать, что-то для прикола подкинуть, но «рождённый ползать летать не может».

Вечером, засыпая, Инна вела свой бесконечный диалог с мамой:

— Как Алина глупо поступила! Ему теперь надо будет родителям объяснять, что Алина вовсе не вульгарная пустышка.

Смеющаяся девушка с фотографии погладила Инну по руке:

— Доченька, а что ты так расстраиваешься? Ты же страдала из-за этих отношений. Себе боялась признаться, что ревнуешь сестру и сама на её месте хотела бы быть.

— Конечно, хотела бы быть. Но где мне…

— Значит, будешь. Только сама потом не пожалей.

ГЛАВА 7