Сердца четырёх

— Отличный вопрос, Глюк. Для ответа я вынужден вновь сослаться на своего бесценного друга Паулу Перис. Бриллиант, а не женщина! При нашей первой встрече она описала мне мистера Стюарта, упомянула его ипохондрию, статьи о вреде стимуляторов, даже таких, как чай и кофе. Что холодную воду он пьет только из ложечки, поскольку боится застудить горло — это я так предположил, — и что белого хлеба не ест совсем.

— Ну и что такого? — Глюк повел могучим плечом.

— Все совершенно верно, — неожиданно вмешался доктор Джуниус. — Но я также не усматриваю здесь связи с вопросом...

— Я уверен, доктор, что вы сейчас испытаете шок и ваша вера в человечество будет подорвана. Вы можете себе вообразить, чтобы мистер Стюарт был непостоянен в подобных материях?

Он что-то замямлил невнятное.

— Вы будете поражены, узнав, насколько он изменился. Он, кажется, вообще отказался от своей ипохондрии.

— Нет, ну перемены, конечно, иногда случаются. Я-то хотел сказать, что не понимаю, к чему вы клоните.

— Тогда, доктор, позвольте мне вас немного просветить. В прошлую пятницу, как вы помните, мы с мисс Стюарт навещали ее деда. Вас не было — летали за покупками, да? И очень плохо. Нельзя оставлять его одного. Когда мы пришли, мистер Толланд Стюарт был в этой же комнате, лежал вот на этой самой кровати — все так, но что он делал? Он ел бутерброд с холодным мясом. У него в руке был белый хлеб! Мало того, он запивал его чаем со льдом. И это человек, который пил холодную воду из чайной ложечки, боясь застудиться, и избегал стимуляторов как чумы.

Старик захныкал в постели, а доктор Джуниус поник, как сорняк после прополки. Остальные непонимающе таращились то на мистера Стюарта, то на Эллери. Только инспектор Глюк не выглядел удивленным. Он кивнул своему детективу, тот подошел к кровати и отодвинул Бонни подальше от старика. Тут же подскочил Тай, схватил ее за руку и оттащил от кровати.

А человек в постели с быстротой отчаяния сбросил с себя одеяло и потянулся к дробовику. Но Эллери был быстрее.

— Нет, сэр, — твердо сказал он, передавая дробовик Глюку.

— Я запуталась! — крикнула Бонни. — Вы так говорите, как будто этот человек... как будто он мне не дед.

— И никогда им не был, — ответил Эллери. — У меня есть все основания считать, что это наш предполагаемый самоубийца — старый, отчаявшийся, умирающий человек, известный в Голливуде как артист Артур Уильям Парк.

Старик закрыл лицо морщинистыми руками и сжался в комок. Инспектор Глюк крякнул: если он и предвидел новое откровение, то во всяком случае не в полном объеме.

— Этот бутерброд и чай со льдом, — продолжал Эллери, — навели меня на мысль, а действительно ли это мистер Стюарт. Я начал сопоставлять разные мелочи, которые и прежде меня озадачивали. Теперь все срослось в целостную картину.

Такой подлог совершить нетрудно, а в данном случае вообще пара пустяков. Неудача большинства перевоплощений кроется в том, что природные двойники встречаются крайне редко и даже профессиональный гример не выдержит экзамена, если выставит свое творение перед людьми, хорошо знакомыми с оригиналом, тем более для постоянного тесного общения.

Но кто здесь хорошо знал Толланда Стюарта или хотя бы часто с ним встречался? Даже дочь и то за последние десять лет виделась с ним два-три раза. Допустим, она могла бы разглядеть подставное лицо. Но ее уже нет в живых. Бонни? Она не видела деда с той поры, как ей надевали слюнявчики. Остается только доктор Джуниус. На протяжении десятка лет он общался с мистером Стюартом каждый день. Нет-нет, доктор, даже и не пытайтесь. Бесполезно. Дом окружен, а за дверью стоит детектив.

Доктор Джуниус, потихоньку, бочком продвигавшийся к выходу, замер на полпути и облизнул передохшие губы.

— И был еще инцидент в прошлое воскресенье, когда мы прилетели сюда, после обнаружения трупов в самолете Тая на том плато. Помните — была гроза. Мне показалось, что сквозь раскаты грома и шум ливня доносится гул мотора. Я вышел из дома, но самолета не увидел. Зато увидел того, кто сейчас лежит на кровати. Он крался вдоль дома, а на голове у него был летный шлем. Тогда меня это здорово озадачило, но и только, а вот когда я заподозрил подмену, то сразу же нашлось объяснение: этого человека только доставили на самолете, не зря же я слышал рокот мотора. Несомненно, за штурвалом сидел Лью Баском: он ведь улетел с того плато раньше нас, на военном самолете. Я знаю, что он и сам летает, раз предлагал свои услуги для свадебного полета Джека и Блит. И самолет у него есть, он говорил тогда же. Так что Лью надо было вернуться на аэродром с военным летчиком, быстренько забрать Парка из ночлежки, переправить его в имение Толланда Стюарта и незаметно убраться. Вы ведь Артур Парк, не так ли?

Старый человек на постели больше не прятал лицо. Доктор Джуниус чуть не вскрикнул, но тут же закрыл рот, не издав ни звука.

— Вы не Толланд Стюарт.

Старик молчал и даже не шевелился. Лицо его на глазах изменилось: острые черты заострились еще сильнее, но раздражения и злости в них уже не было; просто больной, изможденный, уставший до смерти человек.