Сердца не покоряют силой

Глазами Алиссии всё казалось просто. Её любимая принцесса вовсе не горела желанием выходить замуж за марианца, и всячески пыталась этот брак расстроить, а когда не получилось – решила использовать своё положение к своей выгоде. Алиссия полагала, что Рэми ненавистен А-Ларрес, втянувший её в эту историю, неприятен варварский и отсталый Мариан. Почему в свой отъезд в Ниию она не настояла на разводе, было не очень понятно: их разговор на иве включал всё на свете, кроме рассказа о мотивах. Самой Рэми было стыдно признавать, что отец был прав, отсылая её в эту страну, и поэтому она не затрагивала эту тему.

Глазами Рэми тоже всё казалось просто: она стала повелительницей Мариана, это теперь её страна! Немыслимо подыгрывать Ниии в политических играх против Мариана!

– Что же теперь делать!.. – прижала в ужасе кулачок ко рту принцесса, осознав, что обвинение в шпионаже ошибкой не было.

До этой минуты ей казалось, что нужно воевать лишь с упрямством матёрых параноиков, которые углядели невесть что в письмах невинного человека; отстаивать полноценного шпиона – задача куда как более трудная.

– Но… зачем? – родился у Рэми новый логичный вопрос.

Неужели батюшка-король подсуетился? Вот и спихнуть бы на него проблему, сам подставил её подругу – сам пускай теперь и спасает.

Алиссия в ответ на этот вопрос покраснела так, что Рэми сразу стало понятно: никакой король тут не причём.

– Ну как же так! – в отчаянии воскликнула она, мысленно призывая все кары небесные на голову гофмейстера, в которого Алиссия была безнадёжно влюблена.

Всё ещё краснея, та выдавила:

– Он… говорил, что благодаря этим сведениям его примут в совет… и тогда… – она сглотнула, опустила голову и снова не договорила.

«И тогда он сможет на мне жениться», – значилось в недоговоренном. Семья Алиссии была куда как знатнее её возлюбленного, и за простого гофмейстера её никто бы не отдал. А вот член совета!

Рэми разгадала недоговоренное в момент, как и то, что гофмейстер безбожно лгал. Едва ли он станет разрывать уже объявленную помолвку, да и вряд ли брак с Алиссией ему хоть когда-то был интересен.

– Боже мой! – без сил рухнула в кресло принцесса, понимая, что ситуация складывается – паршивее некуда.

– Рэми, я не знала, – заплакала Алиссия.

Она плакала не от страха за свою судьбу, а от осознания того факта, что подвела подругу, что таким роковым образом ошиблась, неверно просчитав её планы. Преданность была основным качеством её сильного характера, и преданность эта всецело принадлежала Рэми. Если бы Алиссия только знала, что подруга теперь выступает на стороне Мариана, никакая, даже самая безумная, любовь не застила бы ей глаза и не толкнула бы на поступки, нарушающие планы принцессы.

– Конечно, не знала, – сжала нервно пальцы Рэми, подтверждая, что и не думала, будто бы Алиссия могла предать её осознанно. – Я… Алисс, ты ничего не бойся, я придумаю, что делать, – пообещала она, вставая. – Я договорюсь.

Крепко-крепко обняв подругу, она постучала, чтобы её выпустили, и отправилась на поиски Эртана.

Тот обнаружился в том же кабинете, где они уже изучали письма, и совсем не удивился её визиту.

– Мы поговорили, – сходу уведомила Рэми, проходя на центр помещения. – Эртан, она неверно оценила мои политические убеждения и думала, что я веду игру против Мариана, а не за него. Мы поговорили, – с нажимом повторила он, – и это недоразумение разрешилось. Нет никакой нужды опасаться её впредь – она больше ничего подобного не сделает.

Её речь не произвела на него никакого впечатления: он был уверен, что Алиссия найдёт способ оправдаться перед подругой и задурить ей голову.

– Рэми, – вкрадчиво начал он, надеясь воззвать к её здравомыслию, – ты же понимаешь, как по-детски это звучит? «Больше не буду!» – это про нашкодившего ребёнка, а не про шпиона.

– Алиссия не шпион! – возмутилась Рэми.

– В самом деле? – мягко поднял брови он.

Она смешалась.

– Она действительно больше не будет, Эртан! – горячо заверила его. – Я ручаюсь за неё.

Чувствуя, что попал в серьёзный переплёт, он всё-таки попытался вывести беседу на рациональный уровень:

– Рэми, я не сомневаюсь в том, что ты ей доверяешь. Но я – не могу ей доверять, – холодно заключил он. – Она могла просто обмануть тебя.

– Она бы никогда!..

– Вот как? – мягко удивился он. – Выходит, и про это ты была в курсе? – он выразительно потряс компрометирующими письмами.

Покраснев, она бросилась на защиту подруги:

– Я просто не спрашивала! Если бы я спросила, кому и почему она пишет так много, она бы сказала!

– В самом деле? – его лицо резко отобразило высочайшую степень скептицизма. – Рэми, ей ничего не стоит обмануть тебя, потому что ты ей доверяешь. Ты не можешь смотреть на это дело беспристрастно, – даже с каким-то упрёком заявил он.

В своей жизни ему бесчисленное количество раз приходилось призывать самого себя к беспристрастности, и сейчас ему и в самом деле было и странно, и обидно, что она не может поступить так же – а ведь дочь короля же! Должна уметь!

От удивления и шока Рэми захлопала ресницами.