Сердца небес

— Сегодня вечером мы оба должны присутствовать на одной и той же церемонии награждения, — спокойно говорит он, — хотя я должен признаться, что моя роль в этом процессе чуть меньше, чем ваша. На этой ноте, пожалуйста, примите мои поздравления с заслуженной номинацией.

Теперь я заинтригована, до чертиков напугана, но заинтригована.

Я мельком замечаю движение около себя. Его водитель теперь стоит прямо позади меня, пугая меня как своим молчанием, так и массивным телосложением. В его руке нет пистолета, по крайней мере, я не чувствую его.

— Часики тикают, мисс Миллер, — я слышу вызов в голосе незнакомца. — Мой водитель очень профессионален, но он не может творить чудеса.

Я смотрю на свои часы. Церемония начнется через десять минут. Чтобы пересечь город в это время вечера, потребуется, по меньшей мере, вдвое больше времени.

— Ну?

— Ладно, — выдыхаю я, забираясь на заднее сиденье, позволяя темноте его автомобиля поглотить меня целиком. По крайней мере, федералы будут рядом, если моя вопящая интуиция окажется невообразимо плохой.

— Мудрый выбор, — бормочет мужчина, и я ловлю себя на том, что смотрю на золотой бокал с шампанским, когда дверь за мной закрывается. — Я настаиваю, — говорит он. — Сегодняшний вечер для празднования.

Так ли это?

Он протягивает мне мой напиток. Я стараюсь не вздрагивать, когда холодной перчаткой он касается моей кожи. В то же время автомобиль ускоряется, отъезжая от бордюра. Я ерзаю на своем месте и заставляю себя оторвать взгляд от пузырьков.

Я была права. Он старше, ему под пятьдесят или около того. В его чертах нет ничего необычного — угловатые скулы, тонкие губы, густые седые волосы, зачесанные назад. Однако его зеленые глаза — это нечто совершенно другое. Они непоколебимо прямолинейны, с тем же легким славянским разрезом, что и у его водителя.

Возраст не смягчил этого человека. Линии, вырезанные на коже вокруг его рта, скорее напоминают боевые шрамы, чем намеки на хрупкость. Красивый, определенно красивый, но не тот мужчина, которому можно перечить при каких-либо обстоятельствах… Тем не менее, он хорошо распоряжается своим состоянием. От его черного костюма и серо-стального кашемирового пальто веет роскошью, и следы привилегий прилипают к нему, как непринужденная запоздалая мысль. Я быстро сглатываю. Забравшись в эту машину, я провалилась в чертову кроличью нору.

— Позвольте мне представиться… — кожаная перчатка снова протянута в моем направлении. — Меня зовут Андрей Петров…

— Русский судоходный магнат? — интересуюсь я удивленно.

Уголки его рта приподнимаются, когда он вкладывает свою руку в мою. От этого прикосновения мое шампанское немного расплескивается.

— Вы знаете о моем бизнесе, мисс Миллер?

— Я знаю, что вы владеете одним из крупнейших судоходных флотов… — и половиной Нью-Йорка. О, и парой нефтяных компаний стоимостью в миллиарды. — Вы один из самых богатых людей в мире, мистер Петров. Как вы вообще могли подумать, что вы мне должны?

Он начинает снимать свои кожаные перчатки, палец за пальцем.

— Я должен извиниться за свою коварность этим вечером. У меня нет привычки заманивать незнакомых женщин в свою машину. Это довольно обременительно для вас… С другой стороны, я уверен, что вы уже привыкли к этому.

Он имеет в виду ФБР.

— Вовсе нет, — бормочу я, мои щеки краснеют.

Мгновение он пристально смотрит на меня.

— Одна мудрая женщина однажды сказала мне, что мир состоит из попрошаек и лжецов, мисс Миллер, — заявляет мужчина, бросая перчатки на колени. — Эта же женщина научила меня тому, что любовь — самый ценный товар. Поэтому я должен спросить… Разве это неправильно — лгать, чтобы защитить мужчину, которого ты любишь? Неисчерпаемы ли ваши резервы? Как далеко вы готовы зайти во тьму ради него?

Я замираю на месте.

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

Петров натянуто улыбается.

— Нет, конечно же, вы не знаете.

В оцепенении я наблюдаю, как он из держателя для напитков достает запасной бокал. Я чувствую, как эта кроличья нора расширяется. Этот человек точно знает, кто я и что я сделала. Я не смогу скрыть от него правду, не так, как от ФБР.

— Я друг, а не враг, — мягко упрекает он меня. — А также не дурак.

— Мистер Петров…

Он поднимает руку, призывая к тишине.

— Много лет назад в России я знал одного мальчика. Мы были хорошими друзьями. Однажды мы свернули не туда не в том районе. Плохие люди начали преследовать нас. Этот мальчик взял на себя роль защитника и спрятал меня в подъезде, прежде чем выйти, чтобы встретиться с нашими мучителями наедине

Он замолкает и тянется за бутылкой шампанского, стоящей возле ног. Петров наполняет свой бокал, а затем предлагает наполнить мой. Я качаю головой. Мой фужер, все еще не тронутый, стоит у меня на коленях, и я зажимаю его между моими дрожащими пальцами.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— Чтобы продемонстрировать, что я ценю доверие и лояльность. Этот человек сейчас является исполнительным директором шести моих компаний.

— Вы просите меня доверять вам?

— Да.

— Попрошайка или лжец?

— Извините?