Сердца трех

Подвижными оставались только его глаза, следившие за пеоном, который медленно и боязливо продвигался между двойным рядом мертвецов. Поравнявшись с Торресом, пеон вдруг остановился и, широко раскрыв от ужаса глаза, забормотал одну за другой молитвы майя. Торресу, перед которым он стоял, не оставалось ничего другого, как слушать с закрытыми глазами и догадываться о том, что происходит. Услышав, что пеон пошел дальше, Торрес покосился в его сторону: пеон как раз остановился, не решаясь завернуть в узкий проход. Обрадовавшись удобному моменту, Торрес занес шпагу, готовясь нанести удар, который раскроил бы череп пеона.

Но, хотя это был и день и час, предопределенный Судьбою для смерти пеона, последняя секунда его жизни еще не истекла. Не тут, среди двойного ряда мертвецов, и не от руки Торреса суждено ему было умереть, ибо Торрес придержал руку и медленно опустил оружие, а пеон пошел дальше и скрылся за поворотом. Вскоре он нагнал своего отца, Леонсию и Френсиса, – последний как раз просил жреца вторично справиться по узелкам, как и чем можно открыть ухо Хцатцла.

– Просунь руку в рот Чиа и вытащи ключ, – приказал старик, своему боязливому сыну, и тот с явной неохотой повиновался ему.

– Да не укусит же она тебя, она ведь каменная! – со смехом сказал ему Френсис по-испански.

– Боги майя никогда не бывают каменными, – с упреком заметил ему старик. – Они кажутся каменными, но на самом деле они живые, всегда были живыми и под камнем и сквозь камень вечно осуществляют свою неизменную волю.

Леонсия, вздрогнув, отшатнулась от жреца и, взяв Френсиса под руку, прижалась к нему, словно ища у него защиты.

– Что-то ужасное должно случиться – у меня такое предчувствие, – вырвалось у нее. – Не нравится мне это место в недрах горы, среди мертвецов. Я люблю синее небо, ласковое солнце, безбрежное море. Что-то ужасное должно случиться здесь с нами. У меня такое предчувствие – что-то должно случиться.

Френсис принялся успокаивать ее, а часы жизни пеона отстукивали уже последние секунды. И когда, призвав на помощь всю свою храбрость, он сунул руку в рот богини, последняя секунда его жизни истекла и смертный час его пробил. С криком ужаса он выдернул руку и уставился на свое запястье, где, как раз над артерией, алела капелька крови. Пятнистая головка змеи высунулась изо рта богини, точно насмешливый язычок, и снова спряталась в темной впадине.

– Ехидна! – закричала Леонсия, распознав змею.

Пеон, который тоже распознал змею и понял, что его ждет неминуемая смерть, в ужасе попятился, оступился и полетел прямо в пропасть, которую столько веков прикрывали ноги Чиа.

Целую минуту все молчали, потом старый жрец прошептал:

– Я разгневал Чиа, и она убила моего сына.

– Не верьте вы этому, – заметил Френсис, стремясь успокоить Леонсию. – Все это вполне естественно и объяснимо. Ну что тут удивительного, если змея поселилась в расщелине? Это часто бывает. И что тут удивительного, если человек, укушенный ехидной, отпрянул назад? И, наконец, что же удивительного, если он оступился и упал в яму, находившуюся позади него…

– Тогда и в этом нет ничего удивительного? – воскликнула Леонсия, указывая на струю прозрачной воды, забулькавшую над отверстием и вскоре забившую из него фонтаном. – Старик прав. Даже сам камень служит богам орудием для выполнения их неизменной воли. Жрец предупреждал нас. Он ведь прочел об этом по своим священным узелкам.

– Вздор! – фыркнул Френсис. – Никакая это не воля богов, а всего лишь воля древних жрецов майя, которые изобрели и своих богов и эту штуковину. Где-то глубоко внизу тело пеона ударило по рычагу, открывшему каменные шлюзы. И забил подземный источник. Вот откуда эта вода. Богинь с таким чудовищным ртом не бывает, их могли измыслить лишь люди с поистине чудовищным воображением. Настоящая же богиня должна быть прекрасна, ибо красота и божество неотделимы друг от друга. Только человек способен выдумать демонов во всем их безобразии.

Вода хлестала из ямы с такой силой, что уже доходила им почти до щиколоток.

– Ничего страшного, – сказал Френсис. – Я заметил, что на протяжении всего пути пол в пещерах и проходах – покатый. Эти древние индейцы были хорошими инженерами и все предусмотрели для стока. Видите, как вода бежит по галерее в направлении выхода. А ну, старина, прочти-ка по своим узелкам, где сокровище?

– Где мой сын? – спросил вместо ответа старик глухим, полным отчаяния голосом. – Чиа убила моего единственного сына. Ради его матери я нарушил закон майя и запятнал чистую кровь майя нечистой кровью женщины из tierre caliente. Ведь я согрешил ради того, чтобы он появился на свет, и потому он мне трижды дорог. Какое мне теперь дело до сокровища? Нет у меня больше сына. Гнев богов майя обрушился на меня.

С ревом, клокотанием и бульканием, указывающими на большое давление снизу, вода по-прежнему била фонтаном вверх. Леонсия первая заметила, что уровень воды в пещере повысился.

– Вода уже почти дошла мне до колен, – сказала она Френсису.