Сердца войны (СИ)

Дорога казалось вечностью. Искрящимся снегом и припекающим почти по-летнему солнцем хотелось любоваться, но вместо этого приходилось бежать. Марк только пробормотал себе под нос что-то вроде: «Мороз и солнце, день чудесный», но Эльна так и не смогла разгадать, к чему были эти слова. Они шли и шли, бежали и бежали, выделяясь темными фигурами на фоне белоснежного пустыря, и только изодранное подвенечное платье несколько маскировало девушку.

Мимо пронеслись те самые блоки, служившие когда-то паре пристанищем. Сердце заныло, а перед глазами против воли промелькнули моменты счастья: позднее лето и теплая осень, искрящиеся от чувств лица и любимые нежные руки. Вся полнота того наслаждения вдруг захлестнула с такой силой, что захотелось свернуться комочком прямо на заснеженном бетоне и тихонько скулить от понимания, что этого никогда уже не будет. Что вся та любовь и страсть, нежность и доверие, что творились здесь, останутся только в воспоминаниях.

Но пара двигалась дальше. И на смену давно минувшей сладости и неге пришли более свежие воспоминания. На горизонте замаячил город. Место, где Эльна так и не стала своей, осталась навечно чужаком, и откуда ее выгнал самый важный в жизни человек.

Патруль встретился гораздо раньше, чем они ожидали. Ни одного знакомого лица. Зато выставленные вперед автоматы и ощетинившийся броневик. Заломанные за спину руки, девичье тело на снегу и чье-то колено, упертое между лопаток и не дававшее встать. Пронизывающий холод и жгучая обида. А потом Эльна отключилась.

— И ты все это время скрывал от меня настолько важную информацию? У нас же был настоящий козырь, который ты чуть было не упустил! — Сквозь гул в голове Эльна услышала разъяренный мужской голос. Хрипловатый и низкий, он немного походил на тембр Марка, но властные нотки пугали и настораживали.

Собственного тела колдунья почти не ощущала — слишком много сил она потратила на то, чтобы ударить Альтоса, а потом тащить за собой полуживого Марка. Только ее магия помогла им добраться до города, если она теперь, конечно, именно там. Один мужчина не проделал бы и половины пути. Но лучше ему об этом не знать. Пусть считает, что сам может все.

— Поэтому я ничего и говорил. Вот из-за этой твоей реакции. — Родной спокойный голос Марка придал сил, и Эльна улыбнулась, не размыкая глаз.

— Приходит в себя? — грубо спросил первый мужчина.

— Не смей ее трогать, пока полностью не оправится! — Скрипнули ножки стула по полу, и девушка догадалась, что Марк вскочил. Надо же, защищает ее перед кем-то. От этой мысли стало тепло на душе, но захотелось ехидно ухмыльнуться и что-нибудь съязвить, глядя прямо в наглые карие глаза. Сил хватило только, чтобы представить эту сцену.

— Как ты говоришь со старшим по званию? — взревел мужчина.

— Сейчас я говорю с отцом, не с генералом.

Так вот, почему голос показался смутно знакомым. Генерал собственной персоной. Видимо, лично принял вновь сбежавшего из плена сына и прихваченную с собой ведьму. Интересно, как скоро он начнет ее допрашивать или проводить опыты, если, конечно, это правда. И хватит ли у нее духу ответить правду про Источник и природу магии. А главное — сказать Марку про свое двойственное происхождение…

— Я готова с вами поговорить. — Слова вырвались сами, и Эльна ужаснулась тому, как тихо и глухо она это сказала.

Язык не хотел слушаться. Почти так же она ощущала себя в день, когда Марк прогнал ее. Тупая тяжелая голова, спутанные мысли и глубокая ноющая рана внутри, которую ничем не залечить. Вот только теперь боль была физической. Никогда прежде она не отдавала столько магических сил одновременно. Колдунью словно выжали до капли: каждый орган, каждую часть тела иссушили до глухой пустоты.

Эльна с усилием приоткрыла глаза. Тусклый свет лампы, висевшей под потолком, отозвался новой болью в голове. Вокруг жужжали какие-то металлические коробки, а из руки торчал провод, по которому в вену вливалась прозрачная жидкость. Видимо, госпиталь. Эльна покосилась на неподвижную руку, потом на Марка.

— Физраствор, — пояснил он. — Вам же можно? Он вас не убивает, надеюсь?

Эльна невесело хмыкнула — мужчина все еще считал ее не обыкновенным человеком с необыкновенными способностями, а каким-то монстром, устроенным совершенно иначе.

— Меня убиваешь только ты, — прохрипела она и с удивлением заметила на лице генерала, который теперь присел к ней на кровать, перекошенную улыбку.

— Боевая девчонка. Мне нравится, — заметил он.

Внешне генерал очень походил на сына. Если бы не полностью седые волосы и обездвиженная правая половина лица, из-за чего кожа безвольно свисала морщинами, они бы казались почти одинаковыми. Характер Марку, видимо, тоже достался от отца. Несносный и невозможный.

— Ну что, девонька, как тебя зовут? Мой сын решил попартизанить и ничего толком не рассказал. Почему-то мне кажется, что ты окажешься более сговорчивой.

— А иначе что, будете пытать? — прохрипела Эльна и тут же испугалась собственных слов.