Сердце Аделаиды

В этом сезоне Гадюка-с-рылом отвечает за автора, конкурирующего с Марком Бернардье, – Жана-Пьера Турвеля, бывшего военного журналиста, который с 1987 года пишет мемуары в форме романов. Его предыдущая книга «Дети боли» едва не получила Гонкуровскую премию лицеистов. В этом году он опубликовал «Страдание, пишу имя твое», и пресса отрывает ее с руками. До такой степени, что перед Аделаидой начали захлопываться какие-то двери. Марк Бернардье не будет выступать на ток-шоу «Никто не слушает», которое всегда подстегивает продажи, они приглашают очень мало писателей, так что не в этом году. Марк Бернардье – рассказчик, Жан-Пьер Турвель, вспоминая о своих приключениях, рыдает. Гадюка-с-рылом это знает и уже хвастается в переговорной «Рюбампре». Аделаида каждый год водит туда Еву Лабрюйер. Но для ее противницы это большое событие. Аделаида ждет, когда начальница скажет: попроси Аделаиду, она тебе объяснит. Что, к ее радости, незамедлительно происходит. Жан-Пьер Турвель всех растрогает, камера поймает его слезу, коммерческий отдел пополнит закрома.

Что такое середина сентября? Длинные списки номинантов. Чтобы ублажить Еву Лабрюйер, которая угрожает сменить издательство, ее редактор Эрнест Блок готов разбиться в лепешку. Вот уже почти три недели он приглашает членов жюри на обед в ресторан, что выливается в лишний холестерин, баснословные представительские расходы и гнев директора Матье Куртеля. Аделаида, напротив, похудела. Она часто пропускает завтрак, сопровождая куда-нибудь своих писателей, ест мало и плохо, по вечерам постоянные вечеринки, светские мероприятия или чтения какого-нибудь автора, где неплохо было бы показаться. Но, возвращаясь домой, она наслаждается тишиной. Эти несколько недель она думает, что быть незамужней все же удобно. Во времена Элиаса она редко выходила в свет с коллегами, выполняла только необходимый профсоюзный минимум. Теперь, когда у нее нет личной жизни, она стала гораздо продуктивней. Возможно, она даже немного перебарщивает. Каждую ночь ей снится, как Марк Бернардье получает Гонкуровскую премию и как она топором разрубает Анн-Мари Бертильон на куски.

Аделаида изобретательна, и, чтобы спасти Клотильду от полного уныния, она думает задействовать интернет-сообщество, а значит – инстаблогеров. Что может быть лучше поста о книге на странице какой-нибудь инфлюэнсерки, с искрящейся в фильтрах обложкой, в композиции с котиком или дизайнерскими очками. Чтобы получить отклики, нужно говорить на их языке, наснимать картинок, попросить Клотильду попозировать в образе ведьмы. Так советует Сельма из маркетингового отдела. Обычно стоит Клотильде услышать слово «маркетинг», она сразу достает ружье, поэтому Аделаиде приходится хитрить. Она обсуждает это с Жюдит, которая с мужем и дочкой живет в прекрасной трехкомнатной квартире, где есть паркет с изображением пентакля, прикрытого толстым ковром. Вместе они разрабатывают план. Они приглашают Сельму из маркетингового отдела и Клотильду провести приятный вечер среди девочек. Клотильда, как и Аделаида, такое обожает. Это особые моменты единения и задушевных разговоров. И вот в 3:52 утра Сельма делает серию снимков, на которых Клотильда позирует в церемониальном облачении с ритуальным ножом в руке и бросает веточки белого шалфея в котел. На следующий день она разместит их в соцсетях с хештегом #магиядлявсех. Аделаида предложит добавить #перформанс. Отреагирует только одна малолетняя фанатка моды #кимонопростоотпад. Клотильда будет в ярости и слегка на отходах. Ярость придется очень кстати, потому что выходит та ужасная статья, которой страшилась Аделаида, четверть страницы в ведущем журнале для читателей двадцати пяти – сорока пяти лет. Ярость помогает Клотильде принять удар стоя, в собранном состоянии, на взводе. Весь посыл автора сводится к одному: «Пророчицы с автострады номер 12» – роман сумасшедшего, Клотильда Мелисс безумна, ее уже помещали в психушку, это что же, издательство «Давид Сешар» теперь превратилось в лечебницу. Критик также делает ехидный намек на лишние килограммы Клотильды: со времен «Писка таймера» ее стиль стал более грузным. Иллюстрация к статье – кричащая Мисс Пигги с кухонной воронкой на голове. Аделаида боится, как бы Клотильде вдруг не вздумалось покончить с собой, потому что с ней такое периодически случается и по менее значительным поводам, к тому же ей сегодня выступать перед большой аудиторией, которая к тому времени уже точно прочтет статью. Клотильда ничего не скажет, она лишь добудет фотографию автора, немного красного воска и тринадцать больших игл.