Сердце Агрессора

— Им помогают Боги, — угрюмо проговорил славянин и надолго замолчал, взявшись раскуривать давно погасшую сигару.

Все разошлись, понимая, что разговор окончен. Пиотрову удалось снова потрясти наше воображение. Люди, попав на эту дьявольскую планету, были вырваны из привычного царства высоких технологий, из мира, в котором не было места чудесам, Богам и легендам. И теперь, когда даже последнего оплота их мира — звездолета, не было видно за глиняным холмом, чувствовали себя не в своей тарелке. Разум продолжал цепляться за то, что было привычно. Словно доисторические обезьяны, предки человека, они молча сбились в стайку. Возле задумчиво глядящего на бледное кольцо в сапфировом небе доктора остались лишь мы с Натом.

— Им было бы легче услышать все это на корабле, — тихо проговорил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Люди слишком сильно стали верить во всемогущество науки, — укоризненно заявил Анатолий. — Слишком быстро мы забыли злых троллей и добрых фей. Кащей–бессмертный для нас всего лишь бронированный киборг, а трехглавый дракон Змей–горыныч, всего–навсего динозавр мутант…

Я не видел причин сожалеть об этом, и промолчал. Спорить не хотелось.

— Мир этой планеты наполнен чудом, — после небольшой паузы продолжил филолог уже более спокойно. — Для меня, как ученого, это настоящий клад… Здесь миллионы легенд и сказок. И скоро их будет в миллион раз больше! Они создают легенды каждый день. У них есть специальная должность — бальчи–кель, глава всех Анчук–теков, по существу — хозяин планеты. Становясь властелином, он приобретает способность предсказывать. Один больше, другой больше… Лет четыреста назад бальчи–келем был Унгир. Он обладал потрясающим даром предвидения. Сейчас верховный жрец — Тумех. Говорят, его способности не менее впечатляющи…

Неожиданно я поймал себя на мысли, что становиться скучно. Нат уже задремал и слегка попискивал в забытьи.

— Это все просто слова, — почти невнятно проговорил я и зевнул. Пришлось поспешно извиняться. На месте ученого я бы плюнул мне в лицо, но он вдруг широко улыбнулся.

— Вы правы, — воскликнул он. — Это всего–навсего слова, но ведь слова — моя профессия… Пойдемте, угощу вас каече, это местное вино из плодов угавы, весьма приятная штука…

Мы прошли мимо угрюмых безоружных солдат СПП, мимо мрачных астронавтов, по сложенной из барельефных плит лестнице, поднялись на веранду и вошли в дом ученого.

— Где вы набрали этих стелл? — указал я на разбросанные повсюду камни. — Туземцы не обижаются за это?

— Жены нет, — словно не расслышав меня, воскликнул ученый. — Она ксенобиолог, ловит какого–то псевдоварана в прериях соке. Так что я сам тут хозяйничаю…

Я уселся на устланный мягкими шкурами пол и с удивлением наблюдал, как славянин, пыхтя, достает из прикрытого дощатой дверцей углубления в полу большую, литров на двенадцать, глиняную бутыль. Водрузив ее на плиту, служащую столом и обтерев ее от пыли, он почесал слипшиеся от пота волосы на затылке и отправился в другую комнату.

— Стаканы… — донеслось оттуда.

Я кивнул в сторону дверного проема и попытался, от нечего делать, разобраться в вырезанных на столешнице фигурах. Это оказалось настолько же сложно, как научить селедку физике сверхлегких частиц.

— Двести миль к югу… — прохрипел, с трудом выдирая пробку из горлышка бутыли, Анатолий, — …до нашествия Ома, был город Какчикель. После победы, туземцы объявили город и пустыню проклятыми. Мы послали туда десяток киберов. Так они натащили этих плит хоть… ешь. Конечно, индейцы огорчились бы, если б узнали, но они на территорию поселка не входят… Попробуйте…

За словами он не забывал о деле. Пока звучала история с плитами, ученый успел налить в высокие граненые стаканы рубинового цвета вино. Мы звякнули кубками, кивнули друг другу и приложились. Вкус был непередаваемый. Крепости почти не чувствовалось, но как выяснилось позже, первое впечатление было обманчиво.

— Анчук–тек рассказал мне о вас, как о человеке «в поисках опасности». Интересно, кто же вы по профессии? — поинтересовался славянин, наливая по второму разу. Наверное, вино подействовало сразу, потому что ответил, даже не узнав откуда же краснокожий комиссар мог узнать, что я прилечу вообще. Я сам не знал об этом до момента старта.

— Как интересно! — воскликнул ученый, поднимая стакан. — Вы охраняете лорда?.. За вас!

Мы снова звякнули стеклом и перелили рубиновую жидкость в желудки. Доктор управился быстрее, поставил стакан и ушел в другую комнату, но быстро вернулся с вазой полной каких–то ягод.

— Угощайтесь. Это и есть угава.

Вкус у угавы был мерзкий. Даже не верилось, что такое царское вино делали из такого дерьма.

— Их нужно запивать вином. Тогда открываются новые оттенки вкуса напитка, — ухмыляясь, пояснил Пиотров.

— Куда уж лучше, — попытался возразить я, но славянин, разлив снова, жестом предложил все–таки попробовать.

— За вас, Анатолий, — я поднял стакан.

— Толя, — поправил меня ученый.

— Что?

— Это сокращенное имя. Для друзей.

— А… Найдж. За тебя, Толя.