Сердце Аксара, или Измена по-королевски (СИ)

Рейн посмотрел на меня своими густо синими глазами, и я поняла неожиданно, что соскучилась по этому человеку, и что переживаю за него всерьез.

— И ты прости. Я тебя оставил одну.

— Ты правильно все сделал.

— Правильно? — он приподнял бровь. — Разве я могу что-то сделать правильно? Я, дурак?

— Лучшее, что ты мог сделать тогда — это передать Корону Дедрику. И вовсе ты не дурак… с чего только взял…

— С твоих же слов, Соня.

— Мало ли что я говорила… Женщины порой всякое мелют…

— Но не ты. Ты говоришь правду.

Я прикусила язык.

Рейн в зазеркалье не сошел с ума, как мы ожидали. С ним случилось кое-что похуже: он эмоционально перегорел; его депрессия перешла в следующую стадию. Теперь он не задается вопросами, не мечется в поисках правильного решения… Теперь ему все равно.

Я беспомощно посмотрела на хранящего молчание Дедрика. Он ответил взглядом:

«Действуй».

«Почему я?»

«Ты его звала дураком, тебе и расхлебывать».

«Но он и вел себя как дурак!»

«С Дитричем разобрался я. С Рейном разберись ты».

«Как? Это твой брат, а не мой!»

Наш визуальный диалог делу помочь не мог; я перестала ждать действий от Дедрика и снова взглянула на Рейна. Замерзший красавец напомнил мне Кая из детской сказки, в чье сердце угодил ледяной осколок. Как там его спасла Герда? Ах, память моя ни к черту…

Я подошла к Рейну и обняла его. Он был настолько холоден, что мое сердце пропустило удар, и ненастоящий, но губительный холод зазеркалья проник внутрь. Однажды я уже такое ощутила с Фантомом, и пережила. Переживу и второй раз.

Рейн стоял, не двигаясь.

«Замерзну», — решила я, но даже не пошевелилась. Привычка доводить все до конца и упрямство не позволили мне отстраниться. Холод стал пронзительным, выстудил и замедлил дыхание…

— Что ты делаешь? — не выдержал Рейн и оттолкнул меня; я упала прямо в руки Дедрика. — Смерти хочешь?

Практически закоченевшая, я посмотрела ему в лицо и даже сумела улыбнуться непослушными холодными губами:

— Н-нет. Х-хочу ч-чтоб ты в-вернулся.

— Тебе-то это зачем?

Он, очевидно, ждал, что я стану говорить ему что-то сентиментальное, врать про то, что пожалела его, что по-прежнему его союзница… Но я лгу только по вдохновению, а оно не так уж часто на меня находит.

— Т-ты меня пох-хитил, ты м-меня и вернешь. Домой. П-понял?

— Сразу бы сказала так, — проворчал Рейн. — А то полезла обниматься…

— Это… ч-ч-ч… — губы совсем перестали меня слушаться. Фразу за меня закончил Дедрик:

— Чтобы ты очнулся. Согласись, объятия рыжей красавицы оживляют?

Рейн покачал головой, все еще оставаясь бесстрастным, но мы с Дедриком уже не сомневались: он вернется.

… Ритуал обмена телами был довольно прост. Роль смотрящего эгуи исполнил Криспин: хоть он и не обучался в Ордене Смотрителей, все же, как и всякий аксарианин, основы знал. Дедрик лег в ритуальном круге рядом со своим телом и закрыл глаза. Зеркало заиграло бликами, выпустило на волю темноту, а та, в свою очередь, выпустила еще кое-кого… Первая часть ритуала прошла безупречно, нужная тень упала в нужное тело.

Старший Корбиниан пошевелился.

— Д-дедрик? — спросила я тихо; губы меня еще не очень слушались, и на диване я лежала укрытая сразу несколькими покрывалами. Теперь я была не только сильно-сильно уставшей, но и сильно-сильно замерзшей, но все же мое любопытство сильнее. Если отключусь до того, как все это закончится, никогда себя не прощу. В общем, я держалась в сознании на одном только упрямстве.

Фантом приподнялся, мазнул по мне рассеянным взглядом и кивнул в ответ на мой вопрос. Чтобы собраться с мыслями ему много времени не требовалось; он повернулся к телу брату. То оставалось недвижимым.

— Рейн, — позвал Дедрик.

Рейн не шевельнулся.

— Что-то не так, — испуганно проговорил Криспин, озвучив общие опасения.

Послышалась усмешка.

Мы, не сговариваясь, посмотрели в зеркало. С той его стороны была хорошо заметна статная фигура женщины. Кларисса-Виктория! Настоящая, живая, опасная… Она шагнула ближе, к самой поверхности зеркала, и… улыбнулась мне жалеючи.

Внутри у меня все оборвалось; корона стала слишком тяжелой. Зря я пошла на этот зрительный контакт, зря вообще взглянула в зеркало… ибо чем больше я смотрела на нее, тем скорее теряла волю. Королева выбрала самую подходящую, самую ослабленную жертву…

Корона тяжелела, давление стало невыносимо.

«Скинь!» — мелькнула в голове чужая мысль.

Я подняла руку и… опустила. Как бы корона ни давила, ее нельзя касаться, когда она «работает». Кто предупреждал об этом? Не помню, да и неважно… Я вскинула подбородок, продолжая смотреть на королеву. Теперь единственное, что меня питало — это сила воли.

— Мама, нет! — крикнул, опомнившись, Криспин, а Дедрик бросился ко мне, но опоздал. На помощь первым пришел ворон, незаметно для всех воплотившийся из ритуальной темени. Он подлетел к зеркалу и ударился в него с такой силой, что зеркало треснуло, а королева отшатнулась от поверхности со вскриком и пропала.