Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)

Как и обещал Хайяс, к середине третьего дня неуклонного движения от одной каменной пирамиды до другой я увидел на западе искаженные маревом красные скалы и повернул верблюда налево. Он заартачился, пытаясь вернуться на прежний маршрут, но мне удалось убедить его при помощи короткой плетки.

В предвкушении конца пути я лег пораньше спать, чтобы завтра уже наверняка добраться до Уби-Хотера.

А проснулся… такое впечатление, будто я спал стоя. Открыв глаза, я увидел перед собой песок и задравшего хвост скорпиона прямо у себя под носом. Я отшатнулся назад, но при этом не сдвинулся ни на сантиметр, лишь голова отпрянула от опасного насекомого.

Меня ослепило яркое солнце, а потом я вздрогнул от оглушившего меня дружного хохота. Я попытался подняться, перевернуться, произвести хоть какое-то движение, но не преуспел даже в малом.

Щурясь, я раскрыл глаза и увидел сначала верблюжьи ноги — десятки тонких волосатых ног. Скользнув взглядом выше, я увидел всадников, окруженных ореолом восходящего солнца. Их лиц я не видел — они были скрыты платками, из-под которых доносился задорный хохот. «Вылитые басмачи», — пришло мне на ум, когда я их увидел. Не хватало разве что винтовок за плечами. Зато сабли были у всех, тонкие у рукояти и значительно расширяющиеся к острию. Почти у всех были луки. Некоторые всадники держали в руках пики. Всего их было человек пятьдесят, а то и больше. Из того положения, в котором я находился, разглядеть всю ораву было трудно.

А положение мое было незавидно-унизительное. Эти гады закопали меня в песок так, что наружу торчала лишь одна голова. Да еще, кажется, руки и ноги связали. Потом посадили мне под нос скорпиона и терпеливо дожидались моего пробуждения.

Чего я не мог понять, так это, — каким образом им удалось все это проделать, даже не потревожив мой чуткий сон. Не иначе без магии не обошлось.

Магия у жителей Уюма была слабо развита — по крайней мере, по сравнению с северными и южными соседями — и базировалась в основном на так называемых «камнях крови». Камни были уюмскими, а кровь принадлежала тому самому Ялину, которого погубила красавица Илунэ из йоланского фольклора. Допрыгнув до луны, он упал на территорию Уюма и разбился. В ту пору Уюм был цветущим краем, но огонь, вырвавшийся наружу из тела Ялина, уничтожил все на своем пути, превратив плодородные земли в безжизненную пустыню. Кровь Ялина пропитала некоторые камни, и с тех пор они стали волшебными. Самые редкие были поистине чудотворными. Остальные же давали их обладателям определенные бафы, временные или постоянные. Большего я о магии Уюма не знал.

Так или иначе, но шутка моим обидчикам удалась. Веселились они от всей души. Я же думал о том, что они собираются делать дальше.

Увы, их намерения мне не понравились.

Вдоволь нахохотавшись, они поделились впечатлениями на родном языке. Естественно, я не понял ни слова. А потом… Потом один из них толкнул прочувственную речь, из которой я понял единственное слово: Уби-Хотер, — махнул рукой, и всадники двинулись на запад.

— Эй, вы, освободите меня! — закричал я им вдогонку.

Один осадил верблюда и вернулся. Спешился, снял бурдюк с седла, подошел ко мне, вдавил пяткой в песок захрустевшего под его ногой скорпиона.

— Ну, слава Богу, — облегченно вздохнул я. — Пошутили — и будет. Давай, выкапывай меня отсюда.

Он улыбнулся мне кривозубой улыбкой, воткнул передо мной палку, повесил на нее бурдюк горловиной вниз, слегка развязал его, так, что вода вытекала по капле в несколько секунд и, спускаясь по пестрой ленточке, падала на раскаленный песок. Довольный своей придумкой, он снова улыбнулся мне, похлопал по мокрой от пота щеке, вскочил на верблюда и погнал его вслед удаляющейся кавалькаде.

— СВОЛОЧИ!!! — заорал я им, но никто даже не обернулся.

Глава 3

…Пытка жарой и водой продолжалась третий час. Или пятый. А может, прошло всего пятнадцать минут. Нет, пожалуй, побольше. За это время солнце успело подняться высоко над барханами и теперь беспощадно напекало мое темечко. Впрочем, страдала не только голова. Лицо, хоть и находилось в относительной тени, пылало от жара раскалившегося песка, уши горели, и я каждую минуту ожидал, что они зашкворчат, как гренки на сковороде. Больше всего повезло ногам — они находились глубоко в песке, там было не так жарко. Но туго перетянутые веревкой ступни затекли так, что я их больше не чувствовал. От пояса и выше песок начинал теплеть, и со временем жар проникал все глубже.

Но самым невыносимым было капанье воды. У меня уже давно пересохло во рту, очень хотелось пить. А тут под самым носом течет вода — попробуй, дотянись. Я попробовал, и не раз. Но лишь выбился из сил, так и не сумев сдвинуться с места.

Кап… кап… кап…

Это сводило меня с ума. Вода дразнила и отсчитывала часы моей жизни. Она капала так медленно, а в бурдюке ее было так много, что даже после моей смерти она будет течь еще пару дней.