Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)

Только как теперь узнать, кого имел в виду Тавот, ускользнувший из рук Ищейки туда, где его уже никогда не достать?

Пока Растиф добирался до дома, заметно стемнело. Погрузившиеся в мрак улицы Нижнего Асхонела мгновенно обезлюдили. Если кто-то и решался пройтись по городу в этот час, то лишь в сопровождении охраны. Одиночки же передвигались тихо, стараясь не показываться в свете редких фонарей, висевших над дверьми питейных заведений и на крупных перекрестках, жались к стене, заметив приближение такого же, как они запоздалого пешехода, прислушивались и оглядывались, опасаясь подлого нападения из темноты, и вздрагивали всякий раз, если где-то рядом по куче мусора пробегала такая же испуганная крыса.

Растиф шел открыто. В этом квартале он был у себя дома. Местные замечали его издалека, узнавая по хромающей походке, а злоумышленники, коли таковые прятались в темноте, пропускали мимо, не решаясь напасть на человека, у которого на поясе висел меч. Влияние Братства в Сандоре было настолько велико, что нужно было бы еще поискать дурака, решившегося напасть на одного из его представителей. Тем не менее, Растиф держал ладонь на рукояти клинка: чего-чего, а дураков в столице хватало.

Пронзительный женский визг, в клочья разорвавший тишину, заставил Ищейку вздрогнуть и остановиться. Застучали каблучки, а потом снова крик, оборвавшийся на взлете.

И снова стало тихо.

Звать на помощь в ночной столице было бесполезно. Наверняка, многие жители близлежащих домов услышали крик, но никто — Ищейка готов был дать руку на отсечение — НИКТО не высунет носа из своей маленькой крепости. Обыватель спрячет голову под подушку, может быть, даже посочувствует несчастной жертве, а потом быстро заснет, не терзаемый угрызениями совести. А стража… Они появятся позже, чтобы убрать труп с дороги и обчистить карманы покойника, если в них хоть что-то останется.

Растиф вытащил меч из ножен и продолжил свой путь. Хотел он того или нет, но ему придется пройти мимо места происшествия, потому как в той стороне находился его дом.

Тело мужчины он заметил за несколько шагов. В лунном свете оно выглядело как груда тряпья, сваленная посреди узкой улицы. Растиф присел рядом, прикоснулся к артерии на шее…

…мертвеца.

Ему уже не нужна ничья помощь.

А вот в переулке что-то копошилось.

«Крысы?»

Растиф поднялся и встал напротив переулка.

В окне второго этажа горел приглушенный свет — обитатели дома, у которого только что убили человека, еще не спали. Под окном, прижавшись спиной к стене, сидела женщина. Ее лицо показалось Растифу знакомым. Так и есть, шлюха из публичного дома на соседней улице. Он часто видел ее, стоящей у входа в ожидании клиента. Потрепанная жизнью особа лет двадцати пяти, у которой не доставало двух передних зубов, выбитых одним из «ухажеров». Правда, теперь у нее появился еще один изъян — страшная рана, протянувшаяся от уха до уха, из которой, пульсируя, на грудь вытекала кровь. Выпученные застывшие глаза шлюхи уставились на человека в черном, нависавшего над ней и производившего какие-то непонятные манипуляции руками.

Было в нем что-то примечательное, но что именно, Растиф понял позже — в сумерках это не сразу бросилось в глаза. Лишь присмотревшись, Ищейка заметил, как подрагивает и струится накидка, наброшенная на плечи убийцы, так, словно она была соткана из огня.

ЧЕРНОГО ОГНЯ.

Извиваясь и пульсируя, от краев накидки отрывались язычки «черного пламени», которые распадались на крохотные клочки и тут же таяли без следа.

Но это была не единственная странность. К пальцам рук, затянутых в черные перчатки, которыми убийца поводил над телом девушки, словно струйки дымка, тянулась некая субстанция, тускло светившаяся в сумраке переулка.

«Бессмертные Предки… Что это?!»

Растиф многое повидал на своем веку, но такое…

От неожиданности он пошатнулся задел ножнами стену, предательски звякнувшими в полной тишине.

Убийца резко обернулся.

Под капюшоном, скрывавшим его лицо, блеснули два красных уголька.

Растиф судорожно сглотнул.

«Бессмертные Предки…»

В мгновение ока тело убийцы осыпалось на землю прахом, распласталось по грязной мостовой черной тенью, которая стремительно скользнула к Растифу и выроста перед ним фигурой, закутанной в черную накидку.

Ищейка сделал шаг назад и резко нанес удар мечом снизу вверх. Клинок беспрепятственно прошел сквозь фигуру, внезапно ставшую бесплотной. Даже рука наполовину вошла в тело, сотканное из «черного огня». Ищейка снова отступил, освобождая оружие, и тут же рубанул сверху вниз. ОНО встретило летящий меч вскинутой рукой, болезненно сжало пойманное запястье Ищейки и слегка провернуло наружу. От боли Растиф выронил клинок, тут же подхваченный существом. Его левая рука схватила человека за горло и крепко сжала пальцы, а правая занесла меч для прямого удара…