Сердце Башни

У дальнего конца вырубки они потеряли еще одну лошадь, напоровшуюся грудью на жердину. Но, слава Владетелю, на этот раз вьючную. Так что боец, к лошади которого она была привязана, просто молча обрубил повод, и отряд в полном составе помчался дальше. Более, опять же слава Владетелю, потерь не было. Но старший группы сумел осознать это далеко не сразу, а только через пять сотен шагов. Ну, когда лошади, похоже, наконец-то переставшие чуять тварь из Запретной пущи, вследствие чего всадникам все же удалось взять их под какой-то контроль, перешли на крупную рысь. Только тогда Гаруз, как и остальные, сумевший-таки справиться со своими лошадьми, оглянулся и торопливо пересчитал своих. Один, два, три… уф, все. Даже стажер держится молодцом. Гаруз шумно выдохнул и просипел:

— На канийский тракт двигаем.

— К границе? — уточнил Кост.

— Да.

— А тварь в людные места за собой не приведем? — поинтересовался Сибан. Гаруз задумался. Вот этого очень бы не хотелось. Хоть тут не Агбер, но земли вроде как дружественные. Да и вообще не по-людски это — такую тварь в населенные места вести… Но его размышления прервал молодой.

— Не должны, — уверенно ответил стажер. — Такие твари за пределами Запретной пущи быстро слабнут и гибнут. Они — ее порождение, и потому вне ее жить не могут. Да и вообще, их необычная живучесть как раз таки вызвана тем, что они все переполнены эманациями пущи. И пока этих эманаций в них много — они способны залечивать даже самые сильные раны. Но когда они исчерпываются — твари сразу же погибают, даже если они не ранены. А мы ее очень сильно поранили, поэтому сейчас эти эманации расходуются очень быстро. А поскольку она сейчас далеко от пущи и восполнить их никак не может, я не думаю, что она протянет дольше чем три-четыре часа.

Пару минут все скакали молча, а затем Кост пробурчал:

— Да, мало ли что там думает молодой…

— Не задирайся, Кост, — оборвал его Сибан. — Мало-немало, а только вот живы мы лишь благодаря ему.

Кост удивленно воззрился на соратника.

— Вот ни разу не поверю, что ты проворонил…

— Нет, я ничего не проворонил, — снова не дал ему закончить Сибан, — вот только к тому моменту, как я заметил бы опасность, делать что-то совершенно точно было бы уже поздно. А парень обратил внимание, что с той стороны, с которой приближалась тварь — птицы молчат. Они ж перед рассветом, сам знаешь, как начинают гомонить. А здесь — тишина. Ну а потом мы услышали, как они еще и разлетаются. Прямо поголовно и вперемешку — сойки с вьютишками, голованами и щеглами. Одной стаей. Ну, я и…

— Это ты молодец, Сибан, — вступил в разговор Гаруз. — Я-то подумал, ты охотников засек… И ты тоже молодец, молодой. Точно всех нас спас, — командир на пару мгновений замолчал, прикидывая, а затем решительно произнес: — Коль выберемся из этой заварушки, так это, как выпустишься — ко мне в команду просись. Возьму. Так и скажешь на распределении. Мол, Гаруз обещался в команду взять. Я их предупрежу.

— Спасибо… — несмотря на темноту, все разглядели, как стажер покраснел. То ли от смущения, то ли от удовольствия. Но шутить над этим никто не собирался, ведь парень действительно вытащил их головы из пасти смерти. Что могла бы натворить Костяная гончая со спящими людьми, всем было отлично понятно.

— А откуда ты знаешь-то про тварей?

— Так нам в Гравэ курс читали. Ну, про тварей Запретной пущи. Откуда берутся, какие виды известны, особенности и так далее. А потом я еще к преподавателю отдельно подходил, спрашивал.

— Зачем?

— Ну, так интересно же. Они ж совсем другие. От обычных животных у них почти ничего не остается. Они жизненной силой питаются, а не мясом. Потому-то жертвы всегда на куски раздирают. Но сами куски, как правило, на месте побоища остаются. Не нужно им мясо. А вот боль нужна. Потому что чем с большей болью жертва убита, тем больше с нее жизненной силы твари перепадает.

Остальных передернуло. Да-а-а… не приведи Владетель такой на зуб попасться. И все невольно дали своим скакунам шенкеля, стремясь как можно быстрее отдалиться от столь страшной перспективы.

— Хотя совсем эманаций пущи, жизненная сила заменить не способна, — продолжил, между тем, стажер. — Сколько бы они этой жизненной силы не набрали — все одно сдохнут. Только попозже. Ну, если обратно в пущу не успеют вернуться. Но это вряд ли. Твари уж если покидают пущу, так обратно практически не возвращаются. Ну, нам так рассказывали…

Следующий час они все так же скакали вперед, иногда переходя на шаг, чтобы дать лошадям отдохнуть, но затем вновь пускали коней рысью. Рассказ стажера всех сильно приободрил, полностью полагаться на него было бы глупо. Несмотря ни на что, о тварях пущи ничего не было известно наверняка. И кто их знает — может как раз Костяные гончие обладают куда большим запасом этой самой эманации, и ее хватит на то, чтобы и залечить раны и догнать их. Или эта тварь по пути наткнулась на кого-нибудь и «хлебнула» от души жизненной силы.