Сердце без любви

Такое впечатление, что я провалила очередное испытание. У меня есть оправдание: я помогала подруге. Юлька ради меня сделала куда больше! У меня есть надежда, что Джеймс ничего не узнает. Он не вмешивается в мои дела, ничего не знает о деньгах и даже обрадовался, что я не смогу оплатить учебный год. Не будет никаких вопросов, мне не надо ни о чем рассказывать. И все же я чувствую себя предательницей.

В тот день я почти решилась рассказать Джеймсу правду. Но не в коммунальной же квартире, правда? И не по дороге, когда он за рулем. А когда мы вошли в дом, Джеймс вдруг сгреб меня в объятия и долго-долго не отпускал. Я спросила, что случилось, и его ответ заставил меня передумать.

— Я мечтал об этом весь день, — сказал он. — Ты — мое лекарство от сумасшедшего мира, Бэмби. Спасибо, что делишься со мной своей чистотой.

Одно мое слово могло все изменить, но у меня не хватило смелости разбить иллюзии Джеймса. Вместо этого я стала притворяться, что все хорошо.

Иногда у меня даже получается забыть о глупости, которую я совершила. Но чаще я помню, и это точит меня изнутри. Я чувствую себя яблоком с червоточиной: румяным снаружи и с червяком внутри. Поездка в Нью-Йорк меня совсем не радует, но она важна для Джеймса, и я делаю вид, что всем довольна.

Впрочем, нет, я немного лукавлю. Если Джеймс улетит без меня, то я останусь одна. Юлька вернулась, и занятия в академии начались, но я так и не переехала обратно в нашу комнату в коммуналке. Я не виню Юльку, но почему-то избегаю, да и она спокойно приняла известие о том, что ночую я у Джеймса. Мы не ссорились, но отдалились друг от друга, и это тоже удручает.

В аэропорту нас никто не встречает.

— Зачем? — удивляется Джеймс. — Я знаю этот город, как свои пять пальцев.

Он ловит такси, и мы едем в отель. Да, остановиться в доме брата — не вариант, тут все не по-русски. По пути Джеймс пытается рассказать мне о местных достопримечательностях, мимо которых мы проезжаем, но слушаю я невнимательно.

— Устала, Бэмби? — спрашивает он, когда мы поднимаемся в номер.

— Очень, — признаюсь я. — Смена поясов, долгий перелет…

Это правда, у меня кружится голова, и клонит в сон. Джеймс ухаживает за мной, и я не осознаю, в какой момент засыпаю, а утром он будит меня поцелуем.

— Просыпайся, засоня.

Он говорит по-русски, и я улыбаюсь, уж больно забавно у него получается. «За-сонь-я».

— Еще ра-а-ано… — капризничаю я, потягиваясь. — Пять утра.

— Пять вечера, — смеется Джеймс. — Можешь спать до утра, но я ухожу к брату.

— Нет, не оставляй меня одну!

Отбрасываю одеяло, намереваясь встать, но Джеймс ловит меня, прижимает рукой к матрасу.

— Бэмби…

Замечаю, что его взгляд туманится.

— А мы не опоздаем? — поспешно спрашиваю я, уже зная, что за этим последует.

— Не опоздаем, — обещает Джеймс и резким движением переворачивает меня на живот.

Мне нравится спонтанный секс: резкий, грубый, практически животный. Джеймс бьет ладонью по моим ягодицам, одновременно растирая промежность, и входит, едва я становлюсь влажной. Его фрикции резкие, глубокие, почти болезненные. Они сопровождаются обжигающими шлепками, и я кусаю подушку, чтобы не кричать.

После оргазма Джеймс наваливается сверху, вжимая меня в матрас, и хрипит на ухо:

— Ты моя… моя… только моя…

Да, да! Я знаю. У меня и в мыслях нет смотреть на других мужчин. Я давно и безнадежно влюблена в тебя, Джеймс. Только в тебя!

Вслух же шепчу:

— Да, сэр.

Смысл его слов доходит до меня, когда я знакомлюсь с Дэвидом. Он упоминал, что они близнецы, но одно дело слышать, и совсем другое — видеть. Передо мной копия Джеймса, отличаются только стрижка и одежда, и я таращусь на него, хоть это и неприлично.

— Приятно познакомиться, Александра, — говорит Дэвид.

У них даже тембры голоса похожи! И все же я понимаю, что никогда не спутаю братьев. Джеймса я люблю, и, когда смотрю на него, сердце бьется чаще. Дэвид чужой, я ничего к нему не испытываю.

Чуть позже из соседней комнаты выходит жена Дэвида, ведя за руку малыша, и вот тут я чувствую, как по телу бегут мурашки. Я и предположить не могла, что Кейт так похожа… на меня. Конечно, она старше и ухоженнее, но сходство почти очевидно, как будто мы с ней дальние родственники.

Оглядываюсь на Джеймса, и горло стягивает колючим обручем. Он смотрит на Кейт так, как смотрит только на меня. Вернее, я так думала… Скорее, все наоборот. Этот взгляд достался мне… по наследству.

Незаметно отхожу в сторону, чтобы не мешать встрече. Дэвид, Джеймс, Кейт и даже маленький Майкл — это семья, и мне немного неловко, что я не осталась в отеле.