Сердце бури

— На этом и закончим, — сказала Кэмерон, обвив рукой хрупкие плечи Фейри и сжав их в дружеском жесте. Ниниэн ответила ей быстрым крепким объятием, а затем Камерон удалилась в другую часть шатра и они, наконец, остались одни.

Тьяго подошел к деревянному креслу, на котором его ждала дымящая кружка кофе, а на полу — кожаный пакет. Он сбросил свой меч, положив ножны на пол, и сел, с ворчанием вытянув ноги. Это было хорошее, крепкое кресло работы Темных Фейри, которое разбиралось и собиралось для удобства при транспортировке. Тьяго нравилось, что оно идеально подходило под его вес и размер.

— У меня ситуация, требующая присутствия Фейри, — высказался он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Усталое лицо Ниниэн расслабилось. Она подошла к Тьяго, и тот обнял ее, притянув девушку к себе на колени. Со слабым вдохом Ниниэн положила голову ему на плечо, позволив своему телу расслабиться в его крепких мужских объятьях. Тьяго прижался щекой к ее шелковистым волосам.

“Я ждал довольно терпеливо, — сказал он.— За что можешь похвалить меня в любое удобное для тебя время, но, сейчас, прежде чем ты ляжешь спать, я хочу знать, что тебя расстроило”.

Он почувствовал, как расслабленность оставила ее тело. Его настроение и без того невеселое, еще больше ухудшилось. Его руки напряглись.

В затянувшейся тишине Ниниэн произнесла:

— Ты согласен, что события развиваются слишком стремительно?

Он задумчиво кивнул.

— Мы также договорились, что доверим каждому из нас заниматься своей работой?

Его глаза сузились. Еще один кивок.

Маленькие пальчики пробежались по его груди.

— Следует ли нам рассмотреть вероятность того, что наша работа может также отразиться на всех этих новых событиях и решениях, которые мы приняли?

— Да, — проскрежетал он сквозь зубы. — Фейри, ты должна знать, что я больше не очарован этой линией ответа...

— Не спорь, — приказала она, постукивая пальцем по его губам. Он вздохнул и поцеловал ее пальчик. — Возможно, тогда следует вывод, что проблемы, с которыми я ложусь спать, можно отложить, учитывая такое количество неотложных для нашего внимания вопросов.

— Нет, — ответил он. — Хорошая попытка, но это не сработает. Ты обещала рассказать мне о том, что тебя расстроило. Я жду.

Снова тишина, на этот раз напряженная. Затем она оттолкнулась, чтобы взглянуть в его серьезные глаза.

— Я обещала, да? — спросила она. — Прости, Тьяго. Я разговаривала с Карлинг, которая указала на некоторые неприятные факты о тебе, обо мне и новой жизни, что мы пытаемся построить с Темными Фейри.

— Эта сумасшедшая сука, — прорычал он. — Клянусь Богом, я ...

Прежде чем он смог продолжить, она накрыла его рот рукой.

— Ты хочешь услышать, что я хотела рассказать или нет? — спросила она.

Он сделал глубокий вдох и, пытаясь успокоиться, поцеловал ладонь ее руки.

— Моя очередь извиняться, — проговорил он. — Прости, продолжай.

— Да в общем-то и рассказывать особенно нечего, — сказала она. — Она просто указала, что мы можем надеяться только на определенное принятие, но не более. Никто не поверит, что ты не намерен претендовать на трон, если мы поженимся. И никто, ни Темные Фейри и, конечно же, ни какая-либо из других вотчин не примет детей-полукровок Веров в качестве потенциальных наследников престола Темных Фейри.

Пока она говорила, Вер становился все мрачнее.

— Какая часть ранила тебя больше всего?

Она опустила взгляд.

У него внутри все сжалось.

“Может быть, ты не в силах что-либо исправить. Иногда просто бывает больно”, — вспомнил он ее слова.

Шар горящей лавы разросся в его груди.

— То, что ты никогда не сможешь иметь детей, не так ли?

Она покачала головой.

— Началось с этого, но ты же знаешь, что в основном у меня проблемы с понятиями «навсегда» и «никогда». Я не хочу впадать в крайность. Я не умираю от желания иметь детей, но также и не могу сказать, что вообще не хочу их заводить, тем более, рожать в угоду кому-то. Также я не в восторге от мысли посвятить себя престолу Темных Фейри на оставшуюся часть моей жизни, особенно сейчас, — она посмотрела вверх, встретив его взгляд, потрясенная тем, что связь между ними становится глубже, чем когда-либо. Девушка прошептала: — Единственное существо, единственный человек, кому я готова полностью посвятить себя, — это ты.

Сделав глубокий вдох, он обнаружил, что может снова дышать. Тьяго обхватил ее лицо обеими руками и поцеловал, наслаждаясь текстурой ее мягких приоткрытых губ.

— Единственный человек, — прошептал он.

Она потерлась своей щекой об него и уткнулась носом, вдыхая его неповторимый, мужской запах.

— Ты бы хотел когда-нибудь детей?

— Не знаю, — ответил он, проводя руками по ее стройной спине. — Возможно. Я люблю детей. Хотел бы детей от тебя. Должен признаться, что это не тот вопрос, над которым я всерьез задумывался.