Сердце бури

Ни один из них не произнес вслух того, что думает. Существовал целый ряд причин, почему они не получали после инцидента известий от Фейри и большинство из этих причин не были хорошими.

— Трикс в порядке, — сказал Тьяго. И лучше бы ей на самом деле быть в порядке или он удостоверится, что кто-то заплатит за все сполна.

— Ниниэн, — поправил Рун.

— Да какая разница, — нетерпеливо пожал плечами Тьяго.

Рун хлопнул друга по плечу.

— Тогда найди ее и убедись, что с ней все хорошо.

— Ты же знаешь, что так и будет.

Tьяго взбежал вверх по лестнице на крышу Башни. Запрокинув голову, он посмотрел на небо относительно положения солнца. С чувством невыразимого облегчения он позволил своей человеческой форме слететь с него, равно как и оковам города и взлетел. Массивные крылья с силой захлопали, пока он набирал высоту, небо разорвал удар грома.

Он скользнул в старейшую, истинную часть своей души.

Тьяго не знал своего фактического возраста, но помнил себя, парящего высоко над Великими равнинами, то, как огромные стада бизонов покрывали землю на мили вокруг. Они когда-то были его любимой добычей. Он резко падал с большой высоты, безжалостный и жадный до крови, чтобы напасть на выбранное животное и переломить ему позвоночник. Остальная часть стада бросалась в паническое бегство, оставляя его один на один со всем миром, а ветер волной проходил по бесконечному морю луговых трав под огромным бирюзовым бассейном неба.

Он был известен индейским племенам Америки как существо, управлявшее громом и молниями, быстро впадавшее в гнев и неистовство, но его истинная сущность заключалась в том, что он был чужд Земле. Он мог летать в течение нескольких дней подряд, соскользнув в полубессознательное состояние, бездумно наблюдая за океанами и землями, пробегающими под далекими тенями его гигантских крыльев.

Когда наконец-то любопытство пересилило его, он впервые перекинулся, чтобы пройтись среди людей по земле, прямо в пустыне застроенной золотыми храмами; захоронения здесь были размером с дворцы, гробницы королей окружали города мертвых. Люди жили группками на оживленных зеленых плодородных оазисах, которые располагались по извилистым берегам реки, как складки шелковой одежды на изгибах сладострастной женщины.

Во времена древних египетских фараонов он немного пообщался с приземистыми, смуглыми, высокоинтеллектуальными людьми, которые потом писали о нем на стенах своих пирамид. Люди поклонялись его крылатой форме, называя его богом ветра. Они утверждали, что он принес с собой дыхание жизни.

Народ Египта предложил ему все, что только мог пожелать человек, но человеком он не был. Люди пытались удержать его, предлагая золото, свое поклонение, секс и основание собственной династии, но его нельзя было схватить и удержать. Только великому крылатому змею Куэлебре, который поймал его однажды и прижал к земле, мягкими чарами и разумными доводами удалось заставить принять свое видение будущего нации Веров.

Куэлебре противостоял старейшим и сильнейшим Древним Верам. Он не мог рассчитывать лишь на свою мощь, ожидая, что те будут подчиняться его законам. Не доверяя, он не мог делегировать им полномочия в управлении своим народом. Вместо этого, чтобы перетащить их на свою сторону, Дракон использовал силу убеждения, предложив партнерство в объединении нации Веров. Куэлебре уговорил Тьяго осознать, что развитие было неизбежно как для человечества, так и для Древних рас. Танец цивилизаций начал неумолимое кружение по всему миру.

Tьяго вынужден был участвовать в этом вальсе. Он должен был измениться или стать неуместным в этом мире. Он не хотел отказываться от своего могущества или оставаться в стороне от формирования нового общества.

И вот так, очень давно, Тьяго согласился стать частью взрывного партнерства. Постепенно он понял, что это не уменьшило его роли, наоборот, возвеличило и было применено для наилучшей взаимной выгоды.

Он был боевым командиром. Для древних людей он был богом бури и молний, князем небес.

Но он был Вером.

Глава 2

Мотель “Шесть” не был таким уж плохим. В какой-то степени даже уютным — при всем обилии полиэстера в обстановке.

Конечно, это не “Риджент”, не “Ренессанс” и не “Ритц-Карлтон”. Но парень на ресепшене казался веселым и беспечным, когда заселял Ниниэн в номер, расценки были доступными, и, самое главное, у них были комнаты для курящих. Бинго.

С одной стороны, здесь не было обслуживания в номерах и не предоставлялся мини-бар с заветными крошечными бутылочками. С другой — ни покушений на жизнь, ни тягостного ожидания коронации. Хмм. Интересно, можно ли снять здесь номер месяцев на двенадцать, думала Ниниэн.