Сердце бури (СИ)

Не совсем правда. В действительности пленника кормили регулярно, и даже нередко против его воли. Однако из-за яда пища часто не шла впрок, поэтому последние недели юноша оставался жив, в основном, благодаря глюкозе и другим питательным веществам, которые ему вводили через вену.

— Я. Не. Голоден, — упрямо повторил Бен и вдруг резко дернул голову, сверля Рей взглядом, полным беспощадного презрения.

От неожиданности девушка отпрянула на полшага. Его движение выдавало инстинкт хищника.

— Вот что, — сказал он. — Нам с тобой нужно прояснить кое-что. Во-первых, я — пленник?

Рей спокойно покачала головой.

— Больше нет. Я бы не стала удерживать тебя против твоей воли. Однако, похоже, у нас обоих нет выбора.

— О чем ты?

— Нам опасно показываться в других системах. На планетах, входящих в состав Республики, тебя арестуют, а в мирах, принадлежащих Первому Ордену, пристрелят меня.

Она коротко поведала о сообщении, посланном со «Второго дома», и о том, как в считанные минуты приняла решение лететь на Такодану, просто потому что другого ей, им обоим не оставалось.

Юноша горько усмехнулся.

— Так мы в ловушке?

— Пока да.

— Вот так спасение! — фыркнул он. — Спасибо тебе.

Рей обдало с ног до головы внезапной волной гнева и… жалости. Да, жалости — острой, словно бритва и почти непостижимой. Еще более сильной, чем прежде.

— Как у тебя только хватает совести так говорить? — спросила она с печалью в голосе. Неужели он не понимает, что сам первым пожалеет о своих злых словах?

Бен, кажется, почувствовал ее настроение и ощетинился еще сильнее. Ожесточенность — частая реакция на несчастье; увы, даже более частая, чем слезы и отчаяние.

— А как ты можешь спокойно находиться здесь, стоять возле меня, предлагать мне еду, словно ничего и не было? Как будто не бывало «Старкиллера» и всего, что там произошло. Что за глупое лицемерие, мусорщица?

— Ты сам позвал меня, — бесстрастно напомнила Рей.

— Я тебя не звал.

На долю секунды девушка растерялась. Что это — амнезия? шок? или обыкновенный самообман?

— Ты звал, — упрямо повторила она. — И сам прекрасно это знаешь.

— Нет!

— Да. Я пришла. Хотя сейчас готова пожалеть об этом.

— Что ж, чудесно! Просто отлично! Если тебя тяготит мое общество, ты можешь легко избавиться от него: улетай. Оставь меня. Корабль возьми себе, я все равно не смог бы его пилотировать в таком состоянии.

Все, что он говорил, было так несправедливо и жестоко, что Рей окончательно растерялась. Она не могла произнести ни слова и стояла неподвижно, пока тело ее едва заметно сотрясалось.

Он продолжал, не моргнув и глазом.

— Не это ли правило всех джедаев: оставлять своих врагов беспомощными на произвол судьбы. Впрочем, ты можешь поступить и по-другому. Если у тебя есть бластер, одного выстрела в упор будет довольно. Этот поступок, по крайней мере, достоин уважения.

Сейчас он как никогда хотел выглядеть чудовищем в ее глазах, хотя лишь одной Силе понятно, почему.

— Я не убью тебя, — ледяным тоном произнесла девушка, — хотя бы потому, что слишком уважаю волю магистра Скайуокера. Джедая. Который не бросил тебя на смерть, хотя ты и считал себя его врагом, а пожертвовал собственной жизнью, чтобы тебе помочь. Да и бластера у меня нет…

У нее имелся при себе световой меч. Но это оружие не должно служить подобной цели — убивать беспомощных, пусть даже из милосердия.

Бен промолчал. Если выпад Рей и задел его, рыцарь не показал этого.

— Тогда помоги мне добраться до Малакора, — вдруг сказал он. И, скривив губы, добавил: — Раз уж ты все равно вознамерились мне помогать, наплевав на мое собственное мнение.

Темный храм — должно быть, единственное место, которое Кайло Рен еще мог назвать своим домом. Пусть лучше его судьба решится там, среди братьев, чем здесь, на преступной планетке, полной пиратов и убийц.

Рей отвела глаза.

— Тебе нельзя на Малакор, — глухо возразила она.

Бен внутренне подобрался. Он узнал ее взгляд. Снова этот взгляд, полный стыда и боли. Неужели еще что-то, о чем он не знает?

— Что?.. — выдохнул он, уже не скрывая испуга.

— Рыцари… если они узнают, что ты вернулся, да еще таким, как сейчас, они убьют тебя. Мне жаль, но больше они тебе не братья.

На сей раз Бен снес ее признание спокойно. Если на человека со всех сторон сыплются удары, наступает момент, когда тот перестает сопротивляться, лишь безвольно содрогаясь.

— Тей? — только и спросил он.

— Да.

Похоже, что произошедшее совсем не удивило Бена. Он выдавил болезненную усмешку:

— Брат… братишка…

Единственный, кто когда-то любил его, признавал его авторитет вовсе не потому, что Кайло — потомок Избранного. Единственный, кого новый магистр мог когда-то назвать братом вне условностей ордена. Никому другому Кайло не простил бы сомнений и смуты, но на выходки Тея до поры закрывал глаза.

«Братишка…»

От одного этого слова у Рей в очередной раз душа перевернулась. Какой же смешной, наивной дурой она была, когда решила ввязаться в затею Тея. Только потому, что надеялась больше узнать об отце… о том человеке, которого неожиданно возомнила своим отцом.