Сердце бури (СИ)

— Это легко, если не сравнивать себя с другими. Знаете, когда кругом много людей, обязательно отыщется кто-нибудь, с кем рядом сама себе будешь казаться неумехой. Мне, можно сказать, сильно повезло в этом смысле. Я никогда не задумываюсь, хорошая ли я мать и хозяйка, что я делаю правильно, а что нет… просто делаю то, что нужно — и так день за днем.

— Но ты — хорошая хозяйка. И мать — тоже, — горячо уверила генерал. И добавила, сама не ведая, зачем: — Жаль, что у тебя больше не будет…

Не договорив, она осеклась и в душе тотчас отругала себя за опрометчивость.

Лея до сих пор слишком хорошо помнила, с каким пугающим равнодушием Рей два с половиной года назад выслушала вердикт врачей: других детей у нее не будет.

Роды продолжались почти двое суток. Близнецы появились на свет после двадцати с лишним часов непрерывной боли, которую Рей снесла в полной мере, вновь и вновь отказываясь от лекарств. Схватки то затихали, то начинали идти с новой силой, но почему-то никак не приближали час разрешения.

В детях проблемы не было. Малыши были здоровы; они рвались в мир с положенными бойкостью и прилежностью. Но Рей… она так и не сумела оправиться после потери. Все эти полгода между гибелью Бена и рождением близнецов она была такой же, как и в тот день, когда Лея забрала ее со «Второго дома» — исхудавшей, измученной, опустошенной. Ее тело отражало состояние души. Все эти месяцы оно как будто боролось с каким-то тайным недугом — и только дети в нем оставались сильны. Рей — здоровая молодая женщина, к тому же, ей не занимать стойкости и терпения. При других обстоятельствах она, конечно, справилась бы с суровым женским трудом. Но теперь у нее просто не было сил бороться. Час за часом она медленно угасала, и не кричала, а лишь стискивала зубы, всякий раз приветствуя очередную бесполезную схватку тихим горьким стоном.

Лея была рядом. Она слышала эти стоны и бледнела, и хваталась за голову от ужаса. Она предпочла бы, чтобы Рей вопила во все горло, как кричала некогда она сама; чтобы билась и ругала врачей, говоря, что они все делают не так… Но этот страшный стон был похож на последний бессильный плач души. Так стонет человек, когда он уже не может кричать. Казалось, Рей окончательно смирилась с тем, что ей не дано пережить роды, и уже не противилась этой участи. Возможно, в глубине души она даже хотела смерти?

Когда их наконец извлекли на свет, Рио и Бейли были здоровы. Как будто какая-то неведомая воля тайно берегла этих детей. Они взяли у несчастной матери все, что она могла им дать. Они как бы вобрали в себя ее жизнь и силу — и вышли в мир крепкими, голосистыми карапузами. С самой же Рей все оказалось совсем непросто. Врачи продолжали корпеть над нею, даже когда детей уже вымыли и унесли. «Кровотечение никак не прекратится», — говорили они. А Лея, дежурившая у дверей операционной, кляла сквозь зубы и этих неумех, и сам акушерский центр в Моэнии, отчаянно жалея, что рядом нет Калонии — уж та бы знала, что делать!

Вскоре глава отделения вышел к ней и сообщил с выражением горькой решимости, тяжело покачивая головой, что иного способа сохранить девочке жизнь он не видит.

В глубине души Лея предвидела, что Рей так или иначе вряд ли будет рожать еще. И все же приговор привел ее в отчаяние. Такого она никак не ожидала. Как же так? Ведь Рей — еще совсем дитя! Но врач не отступал от своего: «Не гневите понапрасну богов, госпожа. У вашей снохи теперь есть сын и дочь. Мало кому в ее ситуации выпадает такая удача…»

… Рей попробовала было отшутиться: «Да полно вам, генерал! Где мне, по-вашему, искать нового мужа в этой глуши?» Однако шутка не нашла отклика. Лея продолжила смотреть на собеседницу взглядом, полным родительской строгости и глубокой, искренней печали.

Рей спокойно помотала головой, давая понять: жалеть ее незачем.

— Вы же знаете, я никого больше к себе не подпущу.

— Это тебе сейчас так кажется, — вздохнула Лея.

— Разве вы смогли бы быть с кем-то после Хана?

— Я — старуха, а тебе всего двадцать три. В твои годы у меня еще не было Бена. Думаешь, я буду рада, если ты до конца дней останешься чахнуть здесь, заботясь лишь о детях?

— Я не о том, — Рей сердито тряхнула головой.

Даже если ее раненое влюбленное сердечко может смириться со временем — кто знает, вдруг ей встретится надежный человек, добрый и преданный, вроде Финна? В конце концов, детям лучше расти в полной семье, — ее тело точно не примет никого, кроме Бена.