Сердце бури (СИ)

Она отчаянно убеждала себя, что делает это ради детей. Что с потерей мужа Рио и Бейли остались единственным смыслом ее жизни — ради их безопасности она теперь прячется, заживо хоронит себя за глухими стенами одиночества. Ради них тонет в постылой рутине. Ради них продолжает стоять на берегу, безмолвно наблюдая, как одни ее товарищи идут ко дну, а другие барахтаются из последних сил.

Все эти годы она просто боялась признать истину. Да, дети были для нее всем. Но здесь она в первую очередь из-за своего паскудного страха.

Проклятье!

Озлобленная, Рей Соло рвано металась по лесу и щедро раздавала удары растущим вокруг деревьям. Ей на голову сыпался дождь из срезанных веток. Из-под подошв то и дело вырывалась взвесь сухой листвы.

Ярость захлестывала ее все больше. Память опаляла сердце жаром. С безудержной силой Рей рвалась вперед, навстречу неведомо чему. Ее душа исходила искрами какой-то больной решимости, которой не хватало только одного — видимой цели. Иногда ей казалось, что за густой древесной кроной притаились враги. Враги, которых необходимо уничтожить безжалостно и безоглядно. Враги, которые только дожидаются случая, чтобы схватить ее и детей.

Вот только кто они — эти враги? Сноук? Или какие-то безымянные демоны, будоражащие и смущающие ее душу?

Она остановилась на секунду, неистово раздувая ноздри и ошалело блуждая глазами вокруг.

Что если Бен до сих пор жив?

Эта мысль стучалась в ее сознание уже давно — ведь если его душа не внутри потока, то где же ей быть? — но только теперь смогла оформиться в единую связную фразу. Словно некая вспышка озарила весь сумбур в ее голове, и на долю секунды где-то в самой глубине измученного сердца заиграла всеми красками невероятная, немыслимая, глупая надежда. Наконец Рей нашла в себе силы признаться, что она вопреки всему еще не смирилась, не сдалась…

Впрочем, нет. Пусть даже Узы давно и непоправимо разорваны — и там, где раньше струилась его горячая неистовая энергия, сейчас воцарилась мучительная глухота. Но Лея… она-то должна была по-прежнему чувствовать своего сына. Будь у нее хоть какие-то сомнения, генерал Органа не прекратила бы искать его ни на мгновение. И потом, прошло целых три года… три года в руках Сноука — это хуже, чем смерть.

Рей вновь вскинула меч высоко над головой и рванулась с места.

Шаг вперед — выпад. Рывок, поворот — выпад…

Она не сразу почувствовала, как ее ноги оторвались от земли. Все еще по-девичьи тонкая фигурка взмыла к самым верхушкам многовековых деревьев, и первые солнечные лучи отразились в ярко-желтых глазах. Сквозь плотно стиснутые зубы прорвался озверелый стон, который быстро перерос в крик, полный торжествующего отчаяния.

Больше она не могла удерживать в себе эту Тьму. Этот горький вопль. Этот безнадежный вызов целому миру. Самой Силе с ее жестокими, непреодолимыми законами. Хватит пытаться быть прежней хрустально-чистой девочкой! У нее не осталось на это сил. И она знала, что Бен в свое время испытывал ту же агонию. Будь он жив, он бы понял ее. Он бы научил ее, что делать…

***

— Папу убили плохие люди, да? — Одной Силе известно, что заставило Бейли спросить об этом теперь, когда они втроем беззаботно валялись в постели, нежась в ласковых утренних лучах, словно объевшиеся досыта шааки, которые греют на солнцепеке свои выпуклые телеса.

Это была еще одна их маленькая традиция. Рей втайне понимала, что не стоит поощрять в детях лень, однако она не могла отказать в удовольствии им и себе.

Мать и дети, слепленные в один живой комок, улыбающиеся и разнеженные. В паутине легких простыней, словно в своем особом тайном мирке. Во всем этом было что-то невинно-очаровательное, что-то первозданно-естественное. Именно в такие трогательные моменты Рей четко осознавала, ради чего вынесла столько боли — лишилась мужа, друзей, возможности рожать… Эти дети, тайные Скайуокеры, появились на свет дорогой ценой. Два этих невинных создания с каким-то бессознательным хищным упорством вытеснили из ее жизни всех и вся. Но, если подумать, за них Рей была готова отдать и большее.

Она слегка приподнялась, вглядываясь в блестящие темные глаза сына.

Вопрос поставил ее в тупик. Что может двухлетний малыш знать о смерти? Что может знать о ней двухлетний одаренный малыш? Самой Рей в раннем детстве было довольно просто представить себе, что такое смерть. Она думала, что у людей от голода или от старости просто садится какой-то внутренний аккумулятор. Но кто знает, если сознание открыто Силе с самого рождения, в какие миры оно способно проникать?

— Почему ты спрашиваешь? — спросила она с едва уловимой тревогой в голосе.

— Ты думаешь о нем, — Бейли сморгнул с любопытно-лукавым выражением, не отрывая взгляда от лица матери. — Вот тут… — маленькая ладошка легла поверх ее лба. — Сегодня больше, чем всегда.

Ну конечно! Рей и сама знала, что когда дело касается Бена, она катастрофически не может закрыться, абстрагироваться, удержать свои чувства.

Лишь через пару мгновений она нашлась, что сказать.

— Ваш папа умер потому что пытался защитить вас.