Сердце бури (СИ)

Кайло Рен отлично понимает, чем рискует. Он — самый прославленный человек в галактике. И по количеству врагов с ним вряд ли кто-то сможет соперничать. Трудно привести две враждующие стороны к согласию, чтобы при этом тебя не возненавидела каждая из них.

Кайло был главой рыцарей Рен, однако среди обычных военных он не обладает достаточным влиянием. У него никогда не было официального воинского звания. А флот — это все, на чем держится власть Верховного лидера. Центральные же миры пока только приглядываются к нему. Если завтра чей-то шальной выстрел оборвет жизнь внука Дарта Вейдера, вряд ли это всерьез расстроит кого-то из бывших приверженцев Республики. Вероятно, они даже не особо поверят в его смерть, припоминая, как однажды «Кайло Рена» уже расстреляли у всех на глазах.

Да, Кайло получил власть над всеми мирами. Но сам он навеки останется узником — узником общества, в котором он вынужден существовать, своего окружения, своей славы, своих обязательств. Да и был ли он вообще свободным когда-либо в своей жизни? Единственное время, когда он полноценно принадлежал сам себе, — это те несколько месяцев в бегах. Искалеченный. Преследуемый обеими враждующими сторонами. Но никогда ему не дышалось так свободно, как в те дни, которые он будет вспоминать с улыбкой до конца жизни.

Не секрет, что сторонники Хакса продолжают следить за каждым его шагом. После сегодняшней речи сомневаться не приходится: стоит ему единожды споткнуться — и на его голову тут же обрушатся удары. Значит, спотыкаться нельзя. Кайло Рен должен оставаться собранным, уверенным в себе. Должен идти вперед твердой поступью, не опасаясь препятствий, но и не забывая о них. Таков путь властителя галактики, который будет продолжаться всю его жизнь. Это путь над ямой, кишащей ядовитыми змеями.

Он сам сделал такой выбор.

После Маластара Бен Соло был раздавлен потерей Рей и начисто оглушен минувшими событиями. Он толком не знал, где она теперь — жива она или мертва. Их больше не связывали Узы Силы. Бену оставалось только гадать, в какие сферы унеслась его любимая. Все, что он мог отныне, — это злиться, тосковать и думать. Он прошел все эти этапы.

Поначалу он был зол — в первую очередь, на Галлиуса Рэкса, но возлагать вину на поверженного врага так же бессмысленно, как на ветер или солнце. Бен быстро это понял. И тогда он начал злиться на себя самого. Крифф! У него в руках было величайшее сокровище Вселенной, и он не смог удержать его. Не сумел сохранить этот дар. Он потерял свою жену, и мир перед глазами потух.

Вновь и вновь Бен прогонял в уме картины их несбывшегося счастья. Стоило ему закрыть глаза, и он видел рядом Рей, чувствовал ее пальцы в своих волосах, ее дыхание на своей шее. Видел рядом их сына и дочь — хохочущих, веселых, беспечных, какими и положено быть детям, растущим в окружении родительской любви.

Такие болезненные размышления были его пищей, его сном. Его самой лютой, самой долгой казнью.

Потом злость переросла в тоску. В апатию, близкую к отчаянию, когда он лежал сутки напролет, глядя в пустоту. Он никого не желал видеть. Стоило кому-нибудь приблизиться, и Кайло Рен начинал рычать на него, словно ранкор, посаженный в клетку. Так что, среди первоорденских медиков даже поползли слухи, что Верховный лидер повредился умом.

Но со временем отчаяние начало понемногу разжимать когти, — и тогда Бен наконец принялся раздумывать о своем нынешнем положении. Он думал довольно много. Он старался размышлять трезво, не давая волю гневу или скорби. И мало-помалу пришел к умопомрачительному, хотя и вполне очевидному выводу: наконец у него есть реальный шанс положить конец войне.

На первый взгляд, задача примирить щипаных имперских куриц с одной стороны и блистательных борцов за свободу — с другой казалась неосуществимой. Но отныне у Бена Соло не было никакой другой цели. Он остался один. Его жизнь зашла в тупик. Мысль о том, чтобы воспользоваться обстоятельствами, которые сложились без его участия, чтобы попытаться изменить хоть что-то в лучшую сторону, придала ему сил. Вооружившись всем своим мужеством, Бен отважился пойти на риск. Он возвратился к образу Кайло Рена, чтобы в конечном счете разорвать этот образ, превозмочь его, уничтожить раз и навсегда.

В конце концов, три года — три криффовых года! — Рэкс притворялся им. Он украл три года его жизни, чтобы подготовить почву для своего будущего правления. И сейчас кто станет спорить, что это справедливо — если Кайло продолжит его игру и в определенной степени сам притворится Галлиусом Рэксом?

Быть может, в его решении имелась доля гордыни. Может, какой-то частью своей души он давно мечтал о возможности доказать всем, в том числе и себе, что он — уже не тот избалованный, озлобленный мальчишка, который привык добиваться своего криками, истериками и кулаками? Он желал убедиться, что способен на большее, чем доля цепного пса. Что он может расти над собой — и, кто знает, возможно, благодаря ему мир и вправду хоть немного изменится к лучшему?

Встать с колен… дышать полной грудью… радоваться каждому мгновению…