Сердце бури (СИ)

Стоило ему услыхать ее растерянный, жалобный голос, как все его существо затрепетало. Преодолевая слабость, Бен крепко прижал ее к себе.

— Не бойся… — Из его глаз покатились слезы. — Я здесь, Рей. Я буду тебя держать. И ты держись за меня, вот так… — Он взял ее руку. Его пальцы переплелись с ее пальцами. — Я знаю, ты сильнее всех. Если бы будешь держаться, никто не заберет тебя…

Он не говорил, а бессвязно бубнил, сам не вслушиваясь в собственные слова. Из последних сил он сжимал в руках хрупкое тело, ограждая его от неведомого зла, и чувствовал, как горло точно сжимает призрачной рукой.

Рей смотрела ему в глаза — и все мыслимые слова любви меркли перед этим взглядом, полным теплоты и отчаяния.

Наконец, пройдя все преграды, победив всех врагов, выстрадав, вырыдав свое счастье, они — две части одного целого, разделенные по воле судьбы, — вновь могли быть вместе. Снова получили право прикоснуться друг к другу. Но лишь на миг. Их время угасало…

— Наши дети Бен… — почти беззвучно, на выдохе, пролепетала Рей.

Она все меньше видела и слышала из того, что происходило вокруг. Даже голос ее любимого с каждой секундой звучал все тише, словно отдаляясь. Реальность переставала существовать для нее. Ей оставалось не больше нескольких секунд. Однако она еще не успела сказать Бену самого главного.

— … наши дети… они на Набу.

Поначалу он принял ее слова за что-то вроде предсмертного бреда.

— Дети? Какие дети?

Он не мог и предположить то, о чем она говорила. В его представлении существовал только один ребенок, да и тот был лишь крохотным слепком, лишь зачатком будущего человека.

— Мальчик и девочка. Маленькие Люк и Лея, — Рей усмехнулась собственной шутке.

Теперь Бен убедился еще больше, что она бредит. Быть может, она сейчас видит в нем Вейдера и сама кажется себе Падме, его бедной бабушкой?

Однако в ее глазах было что-то, что заставляло прислушаться к этим странным словам. Какая-то невероятная серьезность, убежденность. Бен видел это. Он, не спускавший взгляда с ее лица, ловивший малейшие изменения в ее чертах, не мог не заметить эту особую твердость и не проникнуться ею.

Прозрение наступало постепенно. Мало-помалу он пытался взять себя в руки и начать мыслить здраво.

Рей… ведь она изменилась! Теперь, глядя на нее трезвым взглядом, он заметил отросшие волосы с легкой проседью. Заметил слабые морщинки вокруг глаз — память о бессонных ночах, когда Рей, стоило ей успокоить одного из близнецов, тут же была вынуждена брать на руки второго. Сглотнув, Бен робко поглядел ниже — и наконец все понял. Нагота ее тела не скрывала ничего. Он увидел глубокий шрам, пересекающий низ живота, — шрам от операции, которая помогла ее детям появиться на свет, но лишила Рей возможности рожать.

Он побледнел. Его руки затряслись. Горло свело судорогой.

— Сколько… сколько времени меня не было?.. — выдавил он, задыхаясь. И, не дождавшись ответа, зашелся глухим рыданием.

Только сейчас до него дошло, что он провел в забытьи, подвластный чарам Галлиуса Рэкса, не несколько часов, даже не несколько дней — а годы. И все это время Рей была одна. Под гнетом Сердца бури. И с двумя маленькими детьми.

О Сила… как же он подвел ее!

Рей не ответила — она уже не могла говорить. Ее лицо, ее руки — все ее тело стало совсем прозрачным. И только желтые глаза продолжали сверкать.

В последний раз она слабо вздохнула — это был вздох, полный одновременно счастья и горечи. Она не боялась уходить. Единственное, о чем она жалела, что приходится покидать Бена и детей — и о том, что она не может взять их с собой.

Бен приник к ней еще плотнее — но оказалось, что он держит пустоту.

Рей исчезла.

Не живая и не мертвая, она ушла в Силу. Отныне она была повсюду. И нигде. Она стала чем-то несравненно большим, чем человек.

Буря все расходилась. То тут, то там лес озаряли силовые вспышки. Листва ошалело колыхалась, иногда обнажая осколки помрачневшего неба.

Бен не заплакал. Он лежал, устремив ввысь пустой и страшный взгляд.

Когда ему в глаза ударил свет посадочных огней, он не заметил этого. Отрешенный от всего, он продолжал гладить воздух — так, словно еще чувствовал здесь, под своими руками, дорогое сердцу существо.

Вскоре неподалеку приземлился хорошо знакомый шаттл типа «Ипсилон». А еще спустя несколько минут до его слуха донеслись приближающиеся людские голоса.

Это был тот самый спасательный отряд, который отправился на выручку Верховному лидеру. «Черная звезда» успела послать сигнал бедствия, но поскольку пилот гибнущего истребителя не имел привычки носить в одежде страховочный маячок, команде «Ипсилона» потребовалось время, чтобы его найти.

Из-за погрешностей в работе приборов «Ипсилон» потерял связь с «Финализатором» и не услышал приказа отходить. Когда экипаж все же распознал приближение бури, и было принято решение прекратить поиски, оказалось, что время упущено. Энергетические потоки складывались в воронку, мешая нормальной работе приборов.