Сердце бури (СИ)

С раскрасневшимся от обиды лицом он рвется к ней. Он горячо обнимает ноги матери и в душе клянется всем на свете, что готов сделать что угодно — он не будет пользоваться Силой, даже когда ему очень этого хочется, не будет пытаться прочесть мысли своих одноклассников, не будет устраивать беспорядков на уроках. Ему нравятся возможности Силы, это правда. Но если мама хочет, он попытается быть нормальным. Он даже готов навсегда распрощаться с Верховным лидером, если только ему позволят остаться дома.

Бен согнулся в приступе удушливого кашля. Нет, он больше не мог вынести этого! Не мог находиться там. Вновь быть беззащитным ребенком, разрываемым яростью и бессилием.

Он обхватил руками голову в попытках заглушить собственный детский крик.

«Мама, не заставляй меня уезжать!»

Боль заполнила его грудь. Он уже не мог свободно дышать, не мог сопротивляться движению потока…

Он один. Он слаб. Он беспомощен. Он безвестен. Он не нужен никому. Позабытая всеми песчинка среди бескрайних барханов — кому какое дело до ее судьбы? Слабая, жалкая жизнь — все, что у него есть. Ему остается только бороться до последнего. И он борется, постепенно усваивая одну-единственную истину: все вокруг, все остальные люди — его враги. Его конкуренты в жестокой борьбе за право существовать. Что они в любой момент готовы съесть его единственные оставшиеся полпайка и выпить последние капли воды, еще сохранившиеся на дне старой пластиковой фляги…

Погодите-ка! Что?..

Бен только теперь понял, что эти последние воспоминания принадлежат вовсе не ему.

Приоткрыв затуманенные глаза, он увидел то, чего никак не ожидал. Все это время, корчась во власти мощного потока Силы, он полагал, что этот поток идет от Галлиуса Рэкса. Но нет, Рэкс был перед ним, и он точно так же метался, охваченный агонией, и ужасно кричал.

Но если эта Сила — не его, не Сноука, кто же тогда их безвестный мучитель?

Стоило ему задаться этим вопросом, как его мысли разорвал голос. Звонкий нежный голос, отдающий странным напряжением:

«Не противься, Бен! Откройся боли. Пропусти ее через себя и позволь выйти…»

О Сила…

Какой-то гранью своего разума, которая еще оставалась свободной от ослепления муки, Бен начал понимать, что должен сделать.

Не избегать боли, а погрузиться в нее с головой, победить ее, научиться наслаждаться ею…

Он медленно закрыл глаза, больше не пытаясь сопротивляться. Не пытаясь заглушить воспоминания, а впитывая их. Безропотно позволяя им ожить в своем сердце.

«Мама, не заставляй меня уезжать!»

Слезы сочились из его глаз.

Нет, теперь-то он понимал, что не должен отворачиваться. Когда поле битвы — разум, победить можно, только преодолев себя.

До его слуха по-прежнему доносились жалкие звуки. Кажется, осипнув от крика, Рэкс продолжал лишь слабо бормотать что-то бессвязное.

Их обоих затягивала страшная топь. Их души одинаково трепетали, обнаженные и беспомощные перед самой Силой, однако Бен теперь понимал, что если сопротивляться — затянет только быстрее. Сноук же об этом забыл.

— Я… я… устал… — процедил Бен, с трудом преодолевая болезненную судорогу.

«Я устал, мама, — тихонько шепчет в нем малыш Бенни. — Я смертельно устал. Я больше не могу так… не могу тебя ненавидеть».

Жить с горькой отравой в сердце, затаив злобу на самого близкого человека — вот она, истинная пытка. Вот она, настоящая боль. Только избавившись от нее, он сможет обрести свободу.

Он плакал, больше не смея противиться слезам, и чувствовал, что в нем заговорило что-то новое. Что-то сильное, крепкое, чистое. Возможно, это и был его Свет — тот самый Свет, который Кайло не смог уничтожить в себе за годы, проведенные во Тьме, в рабстве, под нескончаемым гнетом собственных преступлений?

… Они продолжали нестись вперед, навстречу забытью. Там, на дне дьявольской воронки, Сила была отравлена. Бену Соло уже доводилось чувствовать нечто подобное в Святилище Вейдера, и сейчас он безошибочно распознал смрад бесконечного, абсолютного страдания.

Сноук исчезал быстрее, чем он. Охваченный смятением, поглощенный собственными страстями, опутанный ими, словно призрачными черными щупальцами, прежний Верховный лидер, еще недавно казавшийся непобедимым, растворялся в собственной боли и слабости.

Ничтожество. Жалкая пустынная крыса.

Он отлично понимает, почему нужен Императору — старик не доверяет своему первому и праведному ученику и, быть может, втайне боится Вейдера. Оттого и пытается сдержать его мощь убогими методами вроде тяжелого защитного костюма, который с одной стороны сохраняет жизнь темному лорду, но с другой — служит источником бесконечной муки.