Сердце Черной Мадонны

В кабинет вошла Катя и шепотом, даже скорее беззвучно, одними губами произнесла: «Артем». Ирка замахала руками и спряталась под стол. Она не могла заставить себя признаться ему, что не хочет с ним больше встречаться. Она так надеялась, что тот сам все поймет и без разборок отстанет! Катя понимающе кивнула и вышла.

Вечером Ирка прилегла на диван и попыталась собраться с мыслями. Разговора с Артемом, очевидно, не избежать, значит, надо придумать, что именно сказать ему и в каких выражениях. И почему она так боится его ранить? Вот Люба, пиранья, ни на мгновенье не задумывается, больно ли ранит того, от кого откусывает кусок. Цап – и никаких угрызений совести!

Раздался телефонный звонок. Сердце у Ирки провалилось в пятки – это, скорее всего, Артем, а она еще не подготовила речь.

– Алло, – осторожно пропищала в трубку.

– Ирка… – Голос был хриплым, незнакомым. – Помоги, – всхлип, судорожный вздох, потом тишина.

– Кто говорит?

– Ва…ля… – чуть слышно прошелестело в трубке, затем раздался шум, словно что-то упало, и тишина возобновилась.

– Валя! Алло, Валя! – Но как Ирка ни кричала, ответа так и не получила.

Она бросила трубку, вскочила с дивана, понеслась в прихожую. Вспомнив, что не знает наизусть адрес подруги, вернулась, отыскала записную книжку. Стала читать, буквы разбегались, секунды летели. Ирка в сердцах выругалась, вырвала лист, запихнула его в карман и, перепрыгивая через ступеньки, выбежала из подъезда. Свежий воздух отрезвил ее, и она сообразила, что надо вызвать «Скорую», а уж потом ловить такси. Дозвонилась, сумев наконец разобрать адрес, поймала машину. Откинулась на сиденье, закрыла глаза и попыталась ни о чем не думать.

Они успели! «Скорая» разворачивалась у подъезда, когда Ирка вывалилась из такси. Врач уже закрывал дверку, водитель сигналил, распугивая дворовых кошек. Ирка впрыгнула в машину на ходу и увидела Валю – сине-белую, безжизненную, с перевязанной рукой: бинт покраснел от крови.

– Что с ней? – испуганно спросила она.

– Известно что – вены себе резала, – равнодушно ответил врач. Потом откусил от батона, который держал в руке, и лениво протянул: – Учить всех надо: если хочешь умереть, резать надо здесь. – И он провел ребром ладони по горлу.

Валя выжила. Ирку пустили к ней в палату уже на следующий день. Подруга лежала на кровати. Она была тиха, худа, непривычно бледна, даже веснушки, раньше задорные, бросавшиеся в глаза, казалось, потускнели.

– Ты как? – Ирка положила на тумбочку букет цветов и села.

– Никак.

– Что-то болит?

– Душа. – Валя уставилась в окно. Полежала со стеклянным взглядом, потом горько добавила: – Лучше бы меня не спасали. Я не хочу жить.

– Ерунда! – Ирка разозлилась. – Если бы ты хотела умереть, ты бы мне не позвонила. И резала бы здесь. – Она повторила жест доктора.

– Не знаю, не знаю… – Валя отвернулась, закусила палец, чтобы не расплакаться.

– Почему ты это сделала? У тебя же сейчас все хорошо. Муж прекрасный…

– Прекрасный? – вскричала подруга и расплакалась.

Ирка дала подруге прореветься, не пыталась успокоить, только гладила легонько по волосам. Когда плач утих, кивнула, как бы говоря, что готова слушать, и Валя продолжила:

– Помнишь, ты как-то сказала, что мужчине с такой прической, как у Жени, нельзя доверять?

– Да мало ли что я болтаю!

– Ты была права, а я не послушала. Твоя интуиция тебя не подвела – он маньяк.

– Да что ты такое говоришь? Это Одуванчик-то?

– И тем не менее, Ирка, он самый настоящий маньяк. Я только недавно узнала. Вернее, догадывалась, но… – Она смолкла, обхватила колени руками, бинт на одном из запястий белел, напоминая о случившемся.

– Валюш, давай-ка по порядку. Как ты узнала?

– Женя всегда был странным. Знаешь, тихий такой, робкий, а в глазах иногда странный огонек вспыхивал. Но я внимания не обращала, мало ли, как у кого глаза блестят.

– Ясное дело…

– Поражало меня то, что он не тащил меня в кровать. Не поверишь, но мы до свадьбы не были близки. Я, конечно, его соблазняла, но без успеха. Он говорил, что хочет, чтобы все было как у людей, – то есть первая брачная ночь и прочее. Я, дура, даже радовалась. Вот, думаю, какой парень хороший, любит меня не за то, что я в постели хороша, а за качества мои человеческие. И потом, я же видела, какой он робкий, и не удивлялась сильно. В ночь после свадьбы он опять даже не попытался заняться сексом. Теперь уж я, жена все-таки, понастырнее была, но – никакой реакции. Полный штиль, словом. Он сказал, что устал, перенервничал, и я отстала. Так продолжалась несколько ночей подряд. Понимаешь, я ведь ни разу невстречала полного импотента, вот и растерялась. Потом вспомнила, как тебе советовала «Виагру» купить. Предложила ему – он обиделся. Но через неделю сам ко мне подлез, когда я спала, и трахнул. Извини за грубость, но иначе не скажешь. Так и жили – секс раз в неделю глубокой ночью, когда я чуть живая ото сна. Если же я пыталась заняться любовью днем либо просто проявляла активность, он становился недееспособным.

– Валь, это же не признак…