Сердце Дайвера (ЛП)

— Мы вместе исследовали этот мир. Некоторыми из моих любимых наших моментов были просто прогулки по океану после погружения с пивом в руке и его смех, окружающий меня, когда мы рассказывали истории, чтобы скоротать время. Мы оба потеряли семью, но нашли друг друга.

Слезы градом текут из моих глаз. Я не прогоняю их, зная, что они должны пролиться, зная, что каждая из них — память обо мне и человеке, которого я любила.

— Он стал моим всем. Я не знаю, как жить дальше без него, если честно, — я горько смеюсь. — Но сейчас он бы надрал мне задницу, — я улыбаюсь. — Сказал бы: «Минноу, не плачь, это пустая трата времени. Выпей пива от моего имени и возвращайся в воду».

Остальные смеются, зная, что это правда.

— Он был храбрым, всепрощающим, несовершенным человеком, и без него этот мир стал темнее, — я не могу больше говорить. У меня щемит в груди, рыдания застряли в горле, поэтому я быстро мчусь по песку. Тайлер раскрывает свои объятия, и я скольжу в них, позволяя ему обнять меня.

Остальные берут меня за руки и держат, пока мы читаем молитву и молчим. Мы все поворачиваемся к океану. Как и любой дайвер, я хочу быть там… но сейчас я вижу только место, где лишилась большей части себя и своей семьи.

И несмотря на то, что рядом со мной мои мужчины, я чувствую себя совершенно одинокой.

Потерянной.

Дрейфующей.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

КАЛЕН

Я замечаю, как она отстраняется, становясь тихой. Я не могу этого допустить, только не снова. Я был милым, сладким Каленом для нее, пока она поправлялась. Я был любящим, в чем мы оба нуждались, но я зол на нее, на себя… но в основном на нее за то, что она снова разозлила меня. За попытку сбежать от меня.

Вернувшись в отель, я перекидываю ее через плечо, не обращая внимания на ее удивленный возглас, и иду в ванную, чтобы уединиться, потому что то, что я планирую, требует приватности. Я пинком закрываю за собой дверь, сбрасываю ее на ноги и прижимаю спиной к стене. На мгновение я замечаю вспышку моей девочки, которая сопротивляется мне.

— Какого хрена, Кей? — огрызается она, прежде чем отвести взгляд, пытаясь создать дистанцию. Не получится. Я видел, как это происходило в прошлый раз, и теперь я не буду стоять в стороне.

Моей принцессе нужно напоминание о том, каким засранцем я могу быть, когда дело касается ее.

— Не отворачивайся от меня, Эндрюс, — рычу я и тяну ее за подбородок, возвращая взгляд ко мне. Я прижимаю ее к стене своим телом, давя вперед, пока она не почувствует каждый мой твердый дюйм. Дверь открывается, но мы не отрываемся друг от друга.

— Кей, может, сейчас не самое подходящее время, — начинает Риггс, который всегда защищал ее, даже если это вредило нам. Ну и хрен с ним. Разве они не видят, что она не справляется? Она отстраняется, и в результате мы снова потеряем ее.

Как обычно, все зависит от меня. Никто из них не хочет делать то, что нужно сделать, чтобы вернуть ее.

— Убирайся отсюда на хрен, — рычу я.

— Кей… — он вздыхает, и я поворачиваюсь к нему, хмурясь. Это моя девушка, и моя гребаная любовь тоже. Он знает, что я не причиню ей вреда, но сейчас ей нужно напоминание, что она наша.

— Убирайся. Отсюда. На. Хрен.

Он кивает и закрывает дверь с толикой страха в глазах.

Я наклоняюсь ближе и смотрю на свою девочку.

— Теперь они тебя не спасут, принцесса, — дразню я. — Так это все, а? Даже не собираешься бороться со мной? Просто будешь дрожать и смотреть на меня голубыми глазками? Ты бесполезна, куда, блять, подевалась моя Пейтон? Ты просто собираешься выдержать все это и позволить этому разрушить тебя?

— Заткнись, — шепчет она, ее глаза расширены и охвачены паникой. Ей не удастся изобразить из себя невинную и ранимую, чтобы избежать этого.

— Нет. К черту, ты не сможешь повторить это дерьмо. Мне плевать, что это чертовски больно или тяжело. Тебе не удастся спрятаться из-за этого. Сражайся, блять, — требую я.

— Заткнись, мать твою! — кричит она.

— Заставь меня, Эндрюс, — рычу я. — Потому что сейчас, я не думаю, что ты сможешь. Ты не та женщина, которую я люблю. Ты всего лишь пустая оболочка, снова причиняющая боль тем, кого ты любишь больше всего.

— Пошел ты! — кричит она и отталкивает меня, но я не сдвигаюсь с места. Хотя я смеюсь.

— Это все, что у тебя есть, Эндрюс?

Теперь я вижу гнев, жизнь возвращается в ее глаза и тело. Спасибо, черт возьми. Я хочу отступить, но не отступаю. Я продолжаю играть свою роль, выводя ее из себя. Часть меня даже наслаждается этим, как и всегда, когда мы ссоримся.

— Отьебись от меня! — требует она, надавливая на меня сильнее, пока я почти не сдвигаюсь с места.

— Или что? — спрашиваю я, облизывая губы. Она повторяет движение, хотя и злится на меня. Я вскидываю руку и обхватываю ее горло, сжимая, и откидываю ее голову назад. — Собираешься плакать? Убегать? Притвориться, что ничего не происходит? Потому что это ведь все решит, правда, Эндрюс?

Это жестоко, чертовски жестоко. Она страдает и запуталась, но и мы тоже. Добавьте к этому страх, что мы снова теряем нашу девочку, и вот, мое терпение к ней лопнуло.