Сердце демона

– В последний раз спрашиваю: что случилось?

– В последний раз повторяю: отстань от меня.

– Онилл, – лёгкие, едва рычащие нотки.

– Тай, – упрямая и издевательская интонация от меня.

Мы сверлили друг друга взглядом. И я солгу, если скажу, что мое сердце не дрогнуло, забившись в припадочных конвульсиях, и не превратилось в бесхребетное желе.

Его глаза.

Они чертовски красивые.

А губы?

Боже, когда он так сжимал свои пухлые губы, то меня охватывала мелкая дрожь.

Словно почувствовав это, он вдруг резко отступил. Тепло его пальцев в мгновение исчезло, заставив легкий холодок пробежать по коже.

– Ты ведешь себя как ребенок, – холодно сказал он, заставив ещё не утихшую ярость вспыхнуть с новой силой.

Только на этот раз я не стала спорить. Вместо этого произнесла:

– Тем более, нам больше не о чем говорить.

Я развернулась и продолжила начатый путь. Он не окликнул меня. Не остановил. Вместо этого бросил лишь: «Как знаешь» и, точно так же развернувшись, ушел в противоположную сторону. Словно ему действительно плевать, а все эти мнимые переживания и банальные вопросы лишь от того, что он лучший друг моего брата.

Ненавижу!

Разве можно быть таким…таким…

– Просто нет слов! – запальчиво произнесла вслух и ещё долго ругалась после. До тех пор, пока, наконец, не пришла в комнату и, скинув одежду, предварительно обработав раны, не переоделась в новый комплект формы, чтобы успеть на следующую пару.

Меня заботило столько вещей одновременно, что голова шла кругом. Однако первостепенной была та, что в настоящий момент заботила больше всех.

Спецкурс.

Куда меня распределят?

К кому я попаду?

И…что меня ждёт?..

Глава 9

Мирвы

Удача все же снизошла до меня: я успела забежать в аудиторию прямо перед тем, как в неё зашел профессор.

Первые три пары прошли хорошо. Это были обычные среднестатистические предметы, которые, в принципе, есть везде. Вычислительная арифметика. Аливийский язык, считающийся международным и преимущественно одним из самых распространенных, и феотерия, предполагающая изучение существующих форм материи и природных явлений, помноженное на бесчисленные задачки и формулы. Считается, что именно феотерия больше всего раскрывает аспекты взаимодействия с природой. А та, как известно, является первоосновой, заключая в себе не просто материальные субъекты, но и особую оболочку, состоящую из энергии – энергии всего живого или «сатэм мор», как говорили некоторые ученые, что означало «живую сотканную душу».

Последней на сегодня четвертой парой стояло что-то из разряда «неопознанного» и звучало как «Мэйнтрилл».

Свернув в сторону перехода, чтобы за пару минут оказаться в другом корпусе, мы не переставали слушать многочисленные предположения, доносившиеся со всех сторон. Некоторые считали, что это «микробиология». Другие, что это как-то связано с «темными искусствами». Третьи, что это «древние медитации, помогающие входить в особые трансы». Что до нас… То мы просто зевали (ранние подъемы явно не про нас), стараясь при этом поддерживать ученическое достоинство атэ.

Первый день изрядно потрепал нас. Поэтому сил на построение бессмысленных догадок не осталось. В конце то концов, эта тайна будет раскрыта уже через пару минут.

Аудитории везде были одинаковыми. Впрочем, как и корпуса. Не считая высоты потолков и наличие окон. Однако здесь…место, в которое мы вошли, совершенно отличалось от того, что представлялось до. Наверное, прежде всего по тому, что здесь не было парт, выстроившихся в длинные ряды, начиная снизу вверх. Вместо этого – небольшие столики на длинной вытянутой ножке. Притом на одну персону. И на каждом что-то наподобие куба, накрытого плотной темной тканью. Никаких окон, словно мы были в подземелье. Зато много мейфов.

Что ж. Это несомненно интригует.

– Чего застыли на пороге? Звонок слышали? Ну так вперёд! Встаем по одному у каждого столика и готовимся внимать каждому моему слову!

Из тени правого угла вышла довольно стройная, я бы даже сказала, худощавая женщина. Она была похожа на бесцветную моль. Однако её глаза – цвета аквамарина – выделялись на общем фоне и приковывали к себе взгляд. Бледные белокурые волосы были забраны в густую косу, спадающую на спину. А светло-бирюзовое платье почти сливалось с её кожей, лишь слегка оттеняя глаза.

Внешний вид этой дамочки совершенно отличался от того, как она себя вела. Обертка «невинного существа», а начинка «ядовитой змеи».

– Сальмы, – едва слышно протянула Салли, и я все поняла.

Помесь мафки и речных нимф. Эти существа всегда казались милыми и до безобразия невинными. Чего не скажешь об их истинной сущности: убийцы и те ещё любители игр. Стоит ли уточнять, что преимущественно кровавых?

Словно подумав о том же, о чем и мы, все торопливо принялись занимать свободные места.

Женщина тем временем продолжала стоять на месте. Её пристальный заинтересованный взгляд прошелся по каждому. А затем неожиданно замер на мне. Именно в тот момент, когда я самым бесстыжим образом разглядывала едва виднеющиеся из-под высокого ворота платья жабры и тонкие переплетения вен, напоминающих хрусталик.